Здравствуйте, я Коля!. Игорь Изборцев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Здравствуйте, я Коля! - Игорь Изборцев страница 3

СКАЧАТЬ восклицал:

      – Ну не думал, брат Григорий! Не думал, что ты таков! Ведь мы с тобой вместе столь вёрст промчали! Сочтёшь ли? Так позволь, я тебе докажу! У соседа нашего отставного премьер-майора Виталия Сергеевича Боровкова с часу на час бал начнётся. Так что я сам сей момент снаряжу экипаж и домчу тебя, родимый брат мой Григорий, до боровковских Больших Прудов.

      – Возможно ли это, барин? Помилуйте, увольте! – испуганно шептал теряющий голос Григорий Онуфриевич.

      Но Василий Васильевич оставался непреклонным:

      – А подать сюда фрак для друга моего Григория! – кричал он строгим голосом. – А для меня кучерский камзол!

      Бегал по дому лакей Птолемей, давно покойный, но нынче, во сне, живой. Исполнял приказанное и метал смертельные, как весенние грозы, взгляды в сторону Григория Онуфриевича: мол, по Сеньке ли шапка?

      Но что поделать супротив барской воли? Вскоре пара каурых несла их бричку с откинутым верхом в сторону усадьбы премьер-майора Боровкого. В кузове, на обтянутом кожей сидении, как петух на насесте, ютился Григорий Онуфриевич. А на козлах рядом с Птолемеем действительно восседал Василий Васильевич, оставшийся, правда, в подобающем его положению костюме…

      А потом были менуэты, полонезы, мазурки. И во всём этом, словно видя сон во сне, участвовал оробевший, но ещё более удивлённый, Григорий Онуфриевич…

      На обратном пути они с Василием Васильевичем, как заправские друзья, сидели оба вместе в кузове экипажа и слушали как кто-то (уж не понятно кто: то ли Василий Васильевич, то ли сам Григорий Онуфриевич?) читает весёлые озорные стихи:

      От снега – холод, ночь – темна,

      Без ног – не разгуляться,

      Сияет на небе луна.

      Едва ли логика нужна,

      Чтоб в этом разобраться.

      Но метафизик разъяснит,

      Что тот не мерзнёт, кто горит,

      Что всё глухое – глухо,

      А все сухое – сухо.4

      В этом месте Григорий Онуфриевич обычно просыпался. Некоторое время, приходя в себя, растерянно смотрел в потолок, слушая, как рядом на раскладной кроватке ворочается во сне Клавдия Устиновна. Он крестился, читал Иисусову молитву, и мучительно думал: сон это или воспоминание о бывшем? Изнурённая старостью и болезнью память мало ему помогала. Было или не было? Наваждение или явь? Он терзал себя этими мыслями до первого света, когда поднималась с постели исполненная заботой Клавдия Устиновна и тут же устремлялась к нему, ловя его дыхание и ощупывая лоб. И он, показывая, что живой, тут же начинал читать по памяти из той самой сафьяновой барской книжки, которая непонятным образом, не подчиняясь тлену времени, угнездилась в его голове, где всё было повержено и разрушено, и лишь она невредимо существовала, побуждая постоянно обращаться к себе.

      Жизнь ушла из этих вяло

      Свесившихся рук,

      Не согнуть уж, как бывало,

      Им упругий лук.

      Он ушёл для лучшей доли

СКАЧАТЬ

<p>4</p>

Фридрих Шиллер, Мудрецы, 1795.