Литература (Русская литература XIX века). 10 класс. Часть 2. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ли нора премудрого пискаря от петербургской квартиры Глумова («Современная идиллия»), где вознамерились было прожить втихомолку, «ни в чем не замеченными», сам Глумов и рассказчик?

      Светлый идеал «мрачного» писателя

      Умирая в тяжкую пору реакции, писатель замышлял как свое духовное завещание книгу «Забытые слова». «Были, знаете, слова, – говорил он своему бывшему журнальному сотруднику, – ну, совесть, отечество, человечество… А теперь потрудитесь-ка их поискать! Надо же напомнить…»

      Он успел написать из задуманного всего страничку. Но именно подобные «забытые слова», «животворный луч» с детства воспринятого сердцем отношения к людям и миру пронизывают такие щедринские сказки, как «Пропала совесть», «Дурак», «Христова ночь», «Рождественская сказка».

      В одной критической статье писателя сказано, что «для того, чтобы сатира была действительно сатирою и достигала своей цели, надобно… чтоб она давала почувствовать читателю тот идеал, из которого отправляется творец ее…»

      В его собственном творчестве этот светлый идеал всегда ясно ощутим, а временами пусть в сказочной, «наивной» форме выступает совершенно явственно:

      «Растет маленькое дитя, а вместе с ним растет в нем и совесть. И будет маленькое дитя большим человеком, и будет в нем большая совесть. И исчезнут тогда все неправды, коварства и насилия, потому что совесть будет не робкая и захочет распоряжаться всем сама» («Пропала совесть»).

      Анализ произведения

      «История одного города» (1869–1870)

История создания

      Имя «нашего родного города Глупова» появилось еще в щедринском очерке «Литераторы-обыватели» (1860), написанном во многом на основе впечатлений от службы вице-губернатором в Рязани. Однако уже здесь и в последующих очерках «Клевета» и «Наши глуповские дела», впоследствии вошедших в цикл «Сатиры в прозе» (1857–1863), автор не только оснастил образ Глупова чертами, почерпнутыми за время последующей службы в Твери, но и сделал первые попытки придать ему обобщенный характер («Ваш родной Глупов всегда находится при вас…»). Фигуры градоначальников приобрели преувеличенно-гротескные черты.

      Один «как дорвался до Глупова, первым делом уткнулся в подушку, да три года и проспал». Другой же, с красноречивой фамилией Воинов, «в полгода чуть вверх дном Глупова не поставил». Но окончательный замысел книги сложился позже.

      В очерках начала 60-х годов глуповская жизнь представлена лишь отдельными, не связанными друг с другом эпизодами. Писатель несколько раз возвращается к мысли: «У Глупова нет истории… Истории у Глупова нет» – и даже задается вопросом: «О, вы, которые еще верите в возможность истории Глупова, скажите мне: возможна ли такая история, которой содержанием был бы непрерывный, бесконечный страх?»

      Оказывается, однако, что тут-то и нащупывается подлинный нерв будущего повествования: жизнь множества поколений глуповцев была СКАЧАТЬ