Мой Ванька. Том второй. Алексей Лухминский

Чтение книги онлайн.

      – Ну а что мне ещё остаётся делать? Сами ведь знаете, есть такое слово – «надо».

      – М-да… – он вздыхает. – Чувствую, залежался я тут. На работу пора.

      Скручиваю фигу своему учителю.

      – Видели? Сначала реабилитация, а потом уже остальное. Санаторий ваш в Сестрорецке. Место там хорошее. Буду к вам приезжать с докладами.

      – Да ты пойми: то, что ты рассказываешь, так мне интересно, что я хочу сам принимать в этом участие! Я, может, молодость хочу вспомнить! Так, чтобы всё сначала. Я уже понял, что тебе там удалось за эти дни собрать хорошую команду. Я тоже хочу в ней состоять!

      – У вас что – нетерпёж?

      – Да, нетерпёж! Я по работе соскучился! Хоть меня тут разные гости и развлекают, но я скучаю без живой работы! Да и бумажки всякие писать мне уже надоело.

      – А что за бумажки? – осторожно интересуюсь я.

      – Да так… Мысли всякие на кардиологические темы… Так сказать – на личных впечатлениях. Может, кому-нибудь пригодятся… – уклончиво отвечает Кирилл Сергеевич. – Я же для этого тебя гонял за литературой!

      Меня осеняет – он ещё и наукой занимается!

      – Короче, Сашенька, обещай мне, что перед моим санаторием ты хоть на денёк меня привезёшь на моё место работы. Я хочу всё сам посмотреть и со всеми познакомиться. Обещаешь?

      – Обещаю, – я прикидываю, как такую поездку втиснуть в мой график. – Только блажь всё это. Вам сначала здоровье надо окончательно восстановить.

      – Это не блажь!

      – Ну да, – не даю я ему закончить и неожиданно для себя выношу вердикт: – Это комсомольский задор. «Задрав штаны» – и так далее…

      – А вот над этим смеяться не надо, – несколько суховато произносит Кирилл Сергеевич. – Раньше комсомольский задор горы сдвигал.

      Но меня уже занесло…

      – Сдвигал! Только те идейные, кто зазывал вас на все эти бескорыстные подвиги, при первом же удобном случае хапнули себе по максимуму и либо горя не знают, прихватив результаты вашего труда, либо после бандитских разборок на кладбищах лежат. А где такие, как вы, кто во имя Отечества великие дела свершал, терпя разные лишения? При них только одни лишения и остались да труд ради куска хлеба без масла. Разве вы этого не видите?

      – Сашенька… Ты говоришь совсем о другом. В каждом стаде есть паршивая овца.

      – Угу, только в вашем комсомольском стаде эти паршивые овцы почему-то оказались у руля и сделали всех вас обычными баранами.

      Тут я замечаю, как Кирилл Сергеевич несколько бледнеет и покусывает губу.

      – Кирилл Сергеевич, простите меня… – я обнимаю его за плечо, понимая, что переборщил. – Ну простите! Я сгоряча наговорил тут чепухи…

      – Эх, Сашенька… Я бы не стал нервничать, если бы то, что ты говорил, было бы действительно чепухой. Самое обидное, что ты прав. Но, представь, мы искренне верили! Мы готовы были ложиться на амбразуры! Если хочешь – горели! Да что там говорить… Хотя, согласись, то, чем ты сейчас занимаешься, – тоже горение! Разве нет?

      Мычу СКАЧАТЬ