Шамиль. Борис Брик

Чтение книги онлайн.

      Давно огонь народного восстанья

      Под пеплом тлел, тревожа весь Кавказ,

      И, наконец, в голодном Дагестане

      Мятеж племён начался

                         в грозный час.

      Седых теснин и впадин древний

                            узник —

      Лезгин любил узилище своё.

      Свои клинки ковал он в нищих

                            кузнях,

      О грани скал точил он лезвие.

      Жестокий бог десницей Тимур-Ленга

      Его загнал в скалистый каземат,

      Равно косясь на турка и на френга,

      Он одичал, оборван и космат.

      С терпеньем пчел лепил он,

                         словно ульи,

      Селенья гор, за сотом – тесный сот;

      Как крот, он рыл убежище в ауле

      И угрожал противникам с высот.

      Бедней глухой российской

                          деревеньки,

      Взбираясь ввысь по лестнице крутой

      В аул, пахал и сеял на ступеньке

      И в щелях гор размахивал гурдой.

      Народ здесь был и пастырем,

                          и зодчим,

      Судьбою стар, душою вечно юн,

      Но царь его из дома гнал, как отчим,

      И разорял, как жадный опекун.

      Уже не раз запятнаны коварством,

      Князья опять царю передались,

      И говорил народ в краю аварском:

      «Встать надо льву, коль с барсом

                           спелась рысь!»

      В былом, когда к величью и свободе

      Вёл племена восторженный мулла,

      Его рука ни княжьего угодья,

      Ни ханских прав затронуть

                         не смогла.

      Когда же стал пророком горской воли

      Имам Шамиль – вождь бедных

                          узденей, —

      Народам гор, искавшим лучшей

                            доли,

      Он подарил свободу от князей.

      И, чей покой казался бездыханным,

      Бедняк – лезгин привольнее

                               вздохнул

      И, взяв Хунзах, с последним

                          кончив ханом,

      Служить себе заставил чванных мулл.

      А новый вождь, боец и проповедник,

      В ущелья гор на запад слал гонцов,

      И молодёжь народностей соседних

      На зов его текла со всех концов.

      И как-то раз в глухой аул черкесский,

      Где третий год в плену влачил я дни,

      Пришёл старик в турецкой

                            синей феске

      И с ним чужих аулов уздени.

      Они народ подняться призывали,

      (Завидя их, бежал немедля бек),

      Аулом шли и хрипло распевали,

      И тот напев запомнил я навек:

      «Тучи угрюмы и хмуры,

      Кровь узденей потекла.

      Прокляты будьте, гяуры!

      Ля-илляга-илляла!

      Бекам угрюмым не верьте!

      Ханов бессильна хула.

      Нет СКАЧАТЬ