Нас звали «смертниками». Исповедь торпедоносца. Михаил Ишков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ из главных правил авиации. «Какая разница, с какой стороны ВПП начинать разбег?» – спросит внимательный читатель. Дело в том, что взлет нужно осуществлять против ветра, направление которого в основном благоприятствовало правым разворотам. В Бузулуке хорошие ветры были, степные, скорость – десять метров в секунду. Зато научились вправо разворачиваться не хуже, чем влево…

      Вот тут как раз и случилось первое в моей жизни летное происшествие, причем практически на ровном месте. Во время очередного полета по кругу после третьего разворота у меня начал барахлить правый двигатель. И я, честно сказать, растерялся. Мне бы спокойно сделать предусмотренный заданием четвертый разворот и заходить на посадку, но…

      «Мне же направо, и двигатель правый… вдруг самолет перевернется через правое крыло… и…» – в общем, сглупил я и, убрав газ, пошел на вынужденную посадку поперек направления взлетно-посадочной полосы. Снижаюсь… Еще… Еще… Выпустил лыжи… Сейчас… И тут у меня все похолодело внутри: прямо по курсу – черная лента канала оросительной системы аэродрома… «Сейчас стойки провалятся в нее! И все!» – Но не успел я подумать об этом, как лыжи коснулись заснеженной земли. «Слава богу! Перескочил!» Самолет, слегка подпрыгивая на небольших холмиках, встретившихся на пути, пробежал положенное инерцией расстояние и остановился…

      Сижу в кабине, дрожу, как кролик. «Все, – думаю, – отлетался…» Сколько сидел так, не помню. Вырвал меня из полузабытья громкий окрик командира эскадрильи, подъехавшего к месту посадки на полуторке. Обматерил он меня с ног до головы, затем выгнал из кабины, запустил моторы и порулил к аэродрому.

      Отказавшись от помощи водителя, я уныло побрел в сторону взлетно-посадочной полосы. Эти пятьсот метров были, наверное, самой тяжелой дистанцией, которую мне когда-либо довелось преодолевать. К концу пути я без особого труда убедил себя в неминуемом приговоре военного трибунала, обрекающем на бесславную смерть в штрафном батальоне… Иду, плачу, слезы на щеках замерзают…

      – Скажите, – робко спросил я комэска после того, как дотопал на аэродром, – меня судить будут?

      – Посмотрим, – спокойно ответил он, глядя в мои глаза. Затем собрал всех и прямо на месте, спокойно и деловито, разобрал с нами допущенную мной ошибку – подобные случаи отказа двигателей нечасто, но все-таки происходили.

      Два следующих дня я чувствовал себя из рук вон плохо, как морально, так и физически. Старался держаться подальше от своих товарищей и все свободное время молча переживал произошедшее, ожидая худшего… Как вдруг… меня включают в плановую таблицу полетов. Я сперва не поверил своим ушам.

      – Ну что, Михаил, летать будешь? – по-дружески спросил меня инструктор после посадки.

      – Конечно! Да!! То есть… простите… Так точно! – обезумев от внезапно нахлынувших эмоций, ответил я.

      – Счастье твое, что самолет не разбил, – добавил подошедший командир эскадрильи. Это точно, счастье. В противном СКАЧАТЬ