День последней капли. Арина Амстердам

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Речь, в которой не будет лазеек для воссоединения. Речь, которая поставит между нами стену из бетона и битого стекла. Наши отношения, определенно, развиваются: вчера я поймала себя на том, что сочиняю речь, которую скажу на ее похоронах.

      Еще одно действующее лицо. Последнее поступление.

      Ники.

      Николь Фридман. Врач-стоматолог. Хороший специалист. В Голландии хороший стоматолог такая же редкость, как полезные ископаемые, поэтому к ней всегда очередь. Говорят, у нее золотые руки. Зарплата соответствующая, и потому она прекрасно живет в старинном воонбооте, плавучем домике, в то время как я снимаю свой спичечный коробок. Я обожаю свою квартиру, но, конечно, жизнь на лодке не может не вызывать зависти. По папиным словам, родители Николь переехали в Амстердам из Гааги, города, при упоминании которого у меня всегда мурашки. Сам город невероятно красивый, особенно, в мае, но все равно – не люблю. Я не так далека от политики, как может показаться. Просто никогда не высказываюсь на эту тему. Мамина школа.

      Если говорить беспристрастно, то у Николь серо-голубоватые глаза. Если пристрастно, то они ведьминские, прозрачные, почти лишенные цвета, с черным ободком, темными ресницами и отражают свет. Даже не отражают, а как будто преумножают. От ее взгляда веет неоном, сказками братьев Гримм, пустотой небытия. Они как окна с того света. Кажется, если в них заглянуть, то увидишь жуткие сцены из «Летучего голландца» Йоса Стеллинга. Ну, там, где герой, сунутый головой в кипяток, вынырнул с совсем белыми, обваренными глазами. У нее русые волосы, короткие, с длинноватой челкой, из-под которой так удобно испытующе взирать на людей. Приподняв подбородок, чтобы сразу было видно, кто тут совершенно неотразим.

      У нее прямая осанка и красивые руки. Ей не дашь больше, чем мне, но она на шесть лет старше. У нее несколько выдающийся вперед носогубный треугольник и несколько выступают передние зубы. Не слишком большие, но как-то сразу выделяются на лице. Еще у нее клыки – это третий по счету зуб – выдвинуты вперед. Я раньше думала, что это искусная работа ее коллеги, придавшего ее рту стилистическое единообразие с глазами. Папа сказал, нет, это от природы. В средние века ее бы сожгли на костре, это точно. Кто-то из маминых предков. Ники говорит с акцентом на шипящих, видела уже весь мир, растит сына и живет с ним одна. Не считая женщин, которые периодически живут с ней, а потом исчезают. Нет, она их не убивает, конечно. Просто расстается. Она не привязывается к людям. Про это я тоже, естественно, знаю от отца.

      Ну и еще: мой папа высоко ценит ее как профессионала и человека тонкой душевной организации. Они – давние друзья.

      Еще у меня есть две весьма близкие подруги Лакшми и Мадо, их тоже стоило бы описать, но…

      Потом когда-нибудь. Литературный труд не для меня. Спасибо за внимание, дорогой дневник, вернусь к тебе лет через пятнадцать».

      С этими словами Женька Дягилев-Аудендейк поднялась с ковра, СКАЧАТЬ