и душевного мрака надежды, неизвестная красавица окончательно добила грузного, искреннего и сентиментального до слез профессора философии – он засопел, и хоть сжал челюсти и уткнул в грудь подбородок, но всё же не успел удержать накатившие в глаза слезы. После концерта, потрясенный и медленно надевающий пальто, он вдруг увидел эту пианистку, весело разговаривающую с группой молодых людей. Смущаясь, он подошел, осмелился в изысканных выражениях прервать разговор, произнес – «позвольте пани поцеловать ваши гениальные руки: я еще не слышал в жизни подобного исполнения Шопена», быстро поцеловав ей самые кончики пальцев отошел, и успев бросить на ее удивленное лицо мимолетный взгляд, в очередной раз поразился вблизи, как же необычайно, «живописно» красива эта женщина. Само исполнение настолько потрясло его, породило в нем поток таких важных мыслей, что именем и особой пианистки он тогда даже не поинтересовался. Каково же было его удивление вскоре обнаружить ее в Кракове, на одном из приемов, дававшихся музыкальным бомондом. Вот тут он уже просто не мог ее выпустить, да и обстановка позволяла завязать хоть какое-то общение. Оказалось – пианистку-красавицу зовут Магдалена Збигневска, она живет в Кракове и родилась в нем, закончила музыкальную академию, немало исполняет. Войцех изумлялся и всё никак не мог понять, как это он, не просто не чуждый музыкальной и культурной жизни Кракова, а более чем погруженный в оную, умудрился не знать ее до этого времени и познакомился с ней случайно на концерте в Варшаве. Он решился завязать общение, хотя и побаивается красивых женщин, испытывает к ним зачастую раздражение и неприязнь, и по вполне понятным причинам – грузный и огромный увалень обликом, он полон и живет тем, что весьма далеко от простых радостей жизни, которые как правило связаны с красотой женщины и общением с женщинами, оной наделенными, к тому же – Войцех с давних лет знал ту банальнейшую в общем-то истину, что за красотой женщины в большинстве случаев прячутся не просто ее человеческая пустота и пошлость, а и нередко буйство уродливых обывательских страстей и черт характера, от алчности до привычки манипулировать и использовать окружающих, удовлетворению которых оная обычно так способствует и служит. Однако, он всё же решился, ибо был озадачен тем, что с иронией назвал в мыслях «казусом Магдалены», по настоящему заинтересован, не лично, а познавательно и житейски, как некой необычной и неожиданной гранью жизненного опыта – очень трудно, и по большей части напрасно ждать от красивой женщины какой-то человеческой и творческой неординарности, чего-либо, кроме привычки к успеху, привычки упиваться чувственной, страстной стороной жизни и отношений и дарить упоение ею, которая в конечном итоге подменяет, убивает личностное и нравственное развитие. Увы – красота, обычно воспринимаемая как благословение женщины, на деле как правило оказывается
СКАЧАТЬ
