Крах тирана. Шапи Казиев

Чтение книги онлайн.

      – Их тут больше, чем фиников в Басре, – поминутно вздыхал казначей, будто опечаленный невероятным количеством бесценных трофеев.

      За всей этой волнующей суетой наблюдал и русский резидент Иван Калушкин.

      Иван Петрович был Государственной коллегии иностранных дел секретарем, и состоял резидентом при шахском дворе с 1735 года, после того, как бывший посланник князь Голицын, заключивший с Надир-шахом Гянджинский трактат, был назначен в Казань губернатором. Калушкину было около сорока, он успел потрудиться в русской миссии во Франции, бывал и в других европейских странах. Он был невысок, русоволос и простоват с виду, но опыта дипломатической службы Калушкину было не занимать, сметливости и ума – тоже. Однако в Персии он был новичком, и восточные интриги не сразу дались его разумению. Он все еще пребывал в ранге резидента, хотя персы, за неимением другого, звали его вазир-мухтаром – полномочным послом.

      Поначалу Калушкин вел переписку с Голицыным, прося у него совета в разных деликатных делах, но однажды на охоте князя смертельно поразила молния, и теперь Калушкину приходилось полагаться только на себя. Однако Калушкин не растерялся и непрестанно слал в Петербург донесения, умоляя твердо блюсти государственный интерес и не доверять коварному шаху, который о том только и печется, чтобы стравливать Россию с Турцией, рассчитывая воспользоваться плодами их войны.

      Поначалу Калушкин был оглушен фантастическим богатством поверженного Мухаммад-шаха и не совсем понимал, зачем его привели в сокровищницу.

      Мехмандар – чиновник, приставленный к русскому резиденту, – объявил Калушкину, что его просят оценить трофейные сокровища. Но кто мог оценить то, что не имело цены?

      Казначей Ака-Мухаммад и тот поминутно приходил в замешательство, не зная, как оценить очередную редкость. Он смотрел камни на свет, щупал оправу, взвешивал на руке и особых весах. Некоторые камни пробовал на вкус, будто так можно было что-то определить, затем обнюхивал, будто они могли пахнуть. Калушкин тоже тайком лизнул и понюхал рубины и изумруды, но никакой разницы не почувствовал.

      Однако казначей что-то диктовал хранителю казны, а казначей Мухаммад-шаха что-то смиренно добавлял, объясняя особенности огранки и чистоту камней.

      При виде этих умопомрачительных богатств Калушкина особенно печалило то, что самому ему денег из государевой казны отпускалось скудно, их едва хватало на содержание тайных агентов, курьеров и подкуп шахских чиновников.

      – Да еще этот прохвост Сен-Жермен… – размышлял Калушкин. – Что ему тут надобно?

      Француз оказался в казначействе раньше Калушкина. И по всему было видно, что этот разодетый парижский франт занят какими-то поисками. Что он тут хотел найти, было неизвестно, но редчайшие камни баснословной цены он откладывал, не задумываясь, и продолжал рыться в сокровищах, как курица в навозной куче.

      – За этим нужен глаз СКАЧАТЬ