Чешуя ангела. Тимур Максютов

Чтение книги онлайн.

      Девочка кивнула:

      – Не буду, дяденька. Ты волшебник? А я Настя.

      Чёрно-серые птицы продолжали каркать, но теперь уже с явным одобрением.

      Он пробормотал:

      – Я не знаю, кто я.

      Самая смелая ворона слетела пониже. Села, крепко обхватив когтями ветку. Наклонила голову и внимательно посмотрела на Конрада.

      8. Бабушка

      Ленинград, декабрь 1939

      Ворона переступила по жёрдочке. Наклонила голову и внимательно посмотрела на Толика. Проворчала:

      – Горрох! Прраво, дррянь.

      Бабушка усмехнулась:

      – Ты уж определись, дорогая: горох дрянь или твоё любимое лакомство?

      Ворона Лариска замолчала, озадаченная.

      Серёжка Тойвонен тоже молчал, явно напуганный. Толик подтолкнул приятеля:

      – Ну, чего ты хлюздишь? А ещё сын красного командира! Дай ей гороху-то.

      Серёжка шмыгнул и протянул ладонь с тремя желтыми кругляшами.

      Лариска оживилась. Ткнула клювом, задрала голову, проглатывая вкуснятину. Серёжка засмеялся:

      – Щекотно.

      Третью горошину ворона есть не стала. Взяла, взмахнула крыльями, взлетела на шифоньер.

      Тётя Груша, мама Серёжки, восхитилась:

      – Вот ведь животина какая умная!

      Бабушка возразила:

      – Горох лопать – много ума не надо. Ей уже десять лет, а говорить так толком не научилась, две дюжины слов, и все невпопад. Лариска и есть, недаром в честь Рейснер названа.

      – А кто это, Софья Моисеевна?

      – Да была одна такая, девица ветреная и бестолковая во всех отношениях. Ты, Агриппина, пьесу Вишневского «Оптимистическая трагедия» имела счастье смотреть?

      – Да, – обрадовалась Груша. – Муж водил в концерт, на октябрьские праздники. Там ещё комиссарша своё тело морячкам предлагает.

      Бабушка всплеснула руками, рассмеялась:

      – Вот он, глас народа! Точнее и не скажешь. Лариска и была прототипом той комиссарши, с предложением тела у неё не задерживалось. Может, и плохо так про покойницу, но царствия небесного я ей желать не буду, ибо бога нет, как и его царствия.

      Груша испуганно дёрнула правой рукой, словно хотела перекреститься.

      – Может, зря вы так про неё, Софья Моисеевна? Всё-таки большевичка, героиня, получается, нашей славной истории.

      Бабушка поморщилась:

      – Милочка, я ведь историю, в отличие от тебя, не по «Краткому курсу» изучала. Я её делала, вот этими руками. Давайте лучше пить чай.

      Бабушку Софью побаивался весь дом, даже грозный дворник дядя Ахмед. Однажды упившийся в хлам жулик Свищ, отмечавший удачный гоп-стоп, порезал собутыльников. А потом выскочил во двор с окровавленной финкой, базлая что-то невразумительное, но грозное. Доминошники брызнули от своего стола шрапнелью. Жутко заголосили СКАЧАТЬ