Римлянин Деций, преемник Араба. Книга первая. В деревне. Айдас Сабаляускас
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Римлянин Деций, преемник Араба. Книга первая. В деревне - Айдас Сабаляускас страница 16

СКАЧАТЬ Однако всегда торжественно – даже в том случае, когда и если приносились в полном одиночестве.

      А той юноне, что была одной из многочисленных, как и тысячесотенномиллиардная плеяда Гениев, пожертвование можно было сунуть в лапку, как старой подружке или просто приятельнице, походя, мимоходом, между делом, но обязательно по-доброму: она девчонка своя – не обидится; с ней и поболтать, покалякать можно по-свойски, мол, ля-ля-ля.

      Хозяйка дома любила своего благоверного и, в отличие от римлянок, живущих в самом Риме, была верна своей второй половине: душа жены – хранительный талисман для мужа, оберегающий его от нравственной заразы.

      Лицом к лицу с отцом

      Наши страсти часто являются

      порождением других страстей,

      прямо им противоположных:

      скупость порой ведёт к расточительности,

      а расточительность – к скупости;

      люди нередко стойки по слабости характера

      и отважны из трусости.

      Ларошфуко «Максимы»

      По ли по традиции, то ли по лености, а скорее по традиции, выросшей из лености, истинные и исконные римляне из богатых и аристократических семей проживать и прожигать свою жизнь любили… в горизонтальном положении, то бишь лёжа: не только спать или делать детей, но и принимать внутрь себя пищу и питие, читать, писать, вести беседы, включая переговоры о сделках. Но это не касалось Деция-старшего, главы семейства и хозяина этого дома. Впрочем, он тоже многое мог себе позволить, но только не лежать, когда читал или писал – это он делал исключительно вертикально, пусть и не стоя, а сидя.

      *****

      Деций-старший расположился в своём огромном кабинете-таблинуме в курульном кресле, склонившись над столом, облокотившись на него локтем одной руки, а пальцами другой перекладывая с места на место какие-то испещрённые буквицами, цифрами-цифирями и непонятными значками пергаменты. Это были то ли документы, то ли семейные записи-реликвии-tabulae, однако в голове мальчика, как то ли открытие, то ли откровение, мелькнуло неожиданное – «Шифровка!» – хотя он и слова такого прежде не знал. Откуда только мог подцепить, чтобы в глубинах подсознания не только задержалось, но и сохранилось?

      «Не пустое! Там тайна! Как пить дать, страшная!»

      А это ещё что? Что такое? Это он сам так подумал или на него свыше снизошло?

      …Таблинум хозяина дома размещался между атриумом и перистилем. Традиционно такие кабинеты хоть и имели не один вход-выход, однако не имели дверей, отгораживаясь от других помещений занавесками или лёгкими раскладными ширмами (ну, в крайнем случае – гипсовыми или терракотовыми парапетами).

      Однако таблинум главы семейства Дециев был изолирован и от атриума, и от перистиля именно деревянными дверьми: тяжелыми, массивными и скрипучими. Дубовыми. Толщиной в несколько пальцев – во всю пятерню. Обитыми толстыми металлическими полосками и листами: стальными, железными и медными. Экзотическое СКАЧАТЬ