Что упало, то пропало. Сабин Дюран

Чтение книги онлайн.

      – Это было жестоко, Верити. Жестоко, черт побери.

      Это были слова, которые не имели смысла логического, но все же в них был абсолютный смысл. И они оказались целебной мазью для моих ран.

      – А где была Фейт, пока все это происходило?

      – К тому времени она уже ненавидела приезжать домой. У мамы появилась язва на ноге, которую приходилось регулярно перевязывать, из-за головных болей она стала чувствительной к свету, поэтому шторы были постоянно задернуты. Я не виню Фейт. Честное слово не виню. Я понимаю, почему ее все это достало и почему она хотела начать новую жизнь.

      – И где ее новая жизнь?

      – В Брайтоне.

      – И до сих пор?

      Я кивнула.

      – А вы ездите к ней в гости? Или она к вам?

      Внезапно я почувствовала боль в груди, потом во всем теле.

      – В последнее время нет.

      Мы шли по тропинке вдоль железной дороги, и я замолкла из-за шума идущего мимо поезда, дождалась пока звук его не стих вдали.

      – Мы поссорились после похорон мамы, – пояснила я, – после кремации. Я думала, что Фейт вернется и будет жить вместе со мной, раз мамы больше нет, но у нее были другие планы. Мы сказали друг другу лишнего. Ну и…

      Я не стала углубляться в подробности, а Эйлса не стала расспрашивать.

      – Бедная вы бедная, – наконец произнесла она, а это, как говорил Крис Таррант[24], был «правильный ответ».

      Так что нельзя сказать, что я рассказала Эйлсе прям обо всем.

      Иногда мы просто вместе смеялись. Мы говорили о глупых и тривиальных вещах, что было редкостью в моей жизни. «Ботокс?» – могла в задумчивости произнести она после того, как мы расстались с кем-то из ее приятельниц, и я могла или поднять большой палец вверх, или опустить его вниз, независимо от того, что я никогда точно не знала, какой эффект на самом деле дает этот ботокс. Эйлса спрашивала, что я ела на ужин, и мои ответы ее часто поражали. Печеные бобы на тосте? С сыром? Восхитительно.