Мой, твой, наш Владимир Высоцкий. О поэте, пророке и человеке. Владимир Жердев

Чтение книги онлайн.

      Он верил только белым Божьим снам,

      Не жаждал привилегий принца,

      Как Гамлет, он в проточных водах по ночам

      Отмывался от дневного свинства.

      И спал на шкурах, мясо ел с ножа,

      Говорил, что оспою болело время,

      Отказавшись от привилегий дележа,

      Пропускал слова сквозь собственное темя.

      Мой Гамлет

      Я только малость объясню в стихе,

      На всё я не имею полномочий…

      Я был зачат, как нужно, во грехе, —

      В поту и нервах первой брачной ночи.

      Я знал, что, отрываясь от земли,

      Чем выше мы, тем жестче и суровей.

      Я шел спокойно прямо в короли

      И вел себя наследным принцем крови.

      Я знал – все будет так, как я хочу.

      Я не бывал внакладе и в уроне.

      Мои друзья по школе и мечу

      Служили мне, как их отцы – короне.

      Не думал я над тем, что говорю,

      И с легкостью слова бросал на ветер —

      Мне верили и так, как главарю,

      Все высокопоставленные дети.

      Пугались нас ночные сторожа,

      Как оспою, болело время нами.

      Я спал на кожах, мясо ел с ножа

      И злую лошадь мучил стременами.

      Я знал, мне будет сказано: «Царюй!» —

      Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег,

      И я пьянел среди чеканных сбруй.

      Был терпелив к насилью слов и книжек.

      Я улыбаться мог одним лишь ртом,

      А тайный взгляд, когда он зол и горек,

      Умел скрывать, воспитанный шутом.

      Шут мертв теперь: «Аминь! Бедняга! Йорик!»

      Но отказался я от дележа

      Наград, добычи, славы, привилегий.

      Вдруг стало жаль мне мёртвого пажа…

      Я объезжал зелёные побеги.

      Я позабыл охотничий азарт,

      Возненавидел и борзых, и гончих,

      Я от подранка гнал коня назад

      И плетью бил загонщиков и ловчих.

      Я видел – наши игры с каждым днём

      Всё больше походили на бесчинства.

      В проточных водах по ночам, тайком

      Я отмывался от дневного свинства.

      Я прозревал, глупея с каждым днём,

      Я прозевал домашние интриги.

      Не нравился мне век и люди в нём

      Не нравились. И я зарылся в книги.

      Мой мозг, до знаний жадный, как паук,

      Все постигал: недвижность и движенье.

      Но толка нет от мыслей и наук,

      Когда повсюду им опроверженье.

      С друзьями детства перетерлась нить, —

      Нить Ариадны оказалась схемой.

      Я бился над вопросом «быть, не быть»,

      Как СКАЧАТЬ