Вечный двигатель. Виктор Брусницин

Чтение книги онлайн.

      – Цзе дун! – с пафосом рассекретил Артем.

      Ирина в пароксизме негодования молчаливо засопела, однако опала, очевидно, пытаясь соблюсти педагогику:

      – Его счастье, что угодил в ад, иначе со временем я бы его оттрепала.

      – Мао не дугак, он везде найдет тепленькое местечко, – продемонстрировал сынуля «еще тот».

      – Вот что, остряк, – тон понизился и медь интонировала голос, – я не намерена рассуждать о… о всяких вдовах, но нас с папой ты рискуешь оставить сиротами.

      Между тем Вадим теребил какие-то чертежи, его голос хорохористо звенел:

      – Спонтанная вибрация магнитных полей, купировка силовых моментов – вот ключ! Реверсивный эффект конуса!

      – Ты згя, ма, так скептически относишься к инженегной мысли, – пытался перевести речь отца Артем, но по молодости дал маху: – Опять же Мао сказал, в маленькую дыгку может дуть большой ветег.

      – Послушайте, неуважаемый, – судя по тону, мама произошла явным демократом, просматривалась идиосинкразия на Мао, – ваши познания приобретают дурной колер! Вопрос о мерах встает решительно.

      – А что я сказал! – субординация взяла верх, Артем сник. – Мам, ну такая бодяга эта истогия… А учителка! Ну дуга же кгомешная, у нее агийцы в опегах Вагнега поют.

      Всплеск рук Ирины.

      – Учительница, видите ли, дура! – Последовало обращение к Вадиму, сарказм и вопросительно-въедливый взгляд, правда, выдали сомнение в надежности и решимости товарища к урегулированию чего-либо: – Обратите внимание, мужчина, ваш сын о себе возомнил. Между нами, это ваш сын, мужчина!

      Мужчина, оказывается, сидел на тахте и, грациозно раскачиваясь, с кожей уйдя в творчество популярной группы, мычал:

      – Девушка Прасковья, из Подмосковья…

      Раздался звук, он обнаружил в дверях фигуру младшенькой (Настасья существовала в позе: руки были уперты в поясницу, головка запальчиво вздернута):

      – Боже мой, о чем ты, мамочка! Ты совершенно не можешь иметь голос, поскольку по теории этого… э-э… извините, субъекта (указующий жест совершил сальто, он – негодование) отнюдь не числишься человеком. Я полагаю, мы даже и не курицы.

      – Не поняла! – Произнеслось врастяжку, почти басом, руки воинственно, как у дочери, уперлись в бока, взгляд Ирины на субъекта струился исподлобья. – Как это даже не курицы?

      – Мам, – резко изменил тактику Артем, – там теогия одна. Совегшенно, газумеется, дугацкая – без истогички, я думаю, не обошлось… – Обернулся к сестре, прошипел: – Наушница.

      Настасья обиженно развернулась, показывая полную несовместимость с социумом, и красноречиво вышла – голос, однако, донес скорбное:

      – В каких условиях приходится существовать!

      – Артем! – помпезно воскликнул папа, вытягиваясь в струну. – Будем иметь уважение к женщине.

      – Нет, я требую объяснений (поза Ирины стала более чем СКАЧАТЬ