Словом, пока Бабаня не раскрывала рта, она выглядела как старомосковский гимназический реликт. Единственным, к чему старушка не могла привыкнуть в столичной жизни, был телефон. Когда раздавался звонок, она пугалась, потом медленно поднимала трубку и… молчала. На том конце народ надрывался вопросами, чуя по сопению чье-то присутствие, но Бабаня была – могила.
– Ты что, по телефону никогда не говорила? – удивлялась Люся.
– Так нет, чего же, – неопределенно мямлила Бабаня.
– Ладно, – успокаивала бабку внучка, – давай стирать границу между городом и деревней. Запомни: отвечаешь «да» или «алло», а дальше тебе будет все понятно. Очень просто! Если меня нет, спроси, что передать.
Бабаня переборола себя и стала резко выкрикивать, подняв трубку:
– Что передать?!
– Да не спеши ты, – уговаривала ее Люся. – Сначала «алло», потом «здравствуйте», а затем уж основной текст.
– Здравствуйте! Квартира! – выпаливала Бабаня.
Или еще:
– Здравствуйте! Москва!
А однажды она заявила Люсиному главному диспетчеру:
– Здравствуйте! Третий этаж!
– Какой? – не понял тот.
– Третий! Что передать?
К тому времени, когда Люся нечаянно украла шапку, Бабаня уже несколько освоилась с телефоном, но все равно его не любила. Люся пригрозила:
– Если будешь отвечать не по листочку, что я тебе написала, меня посадят за воровство.
Вечером после работы Люся заскочила в кондитерский и купила торт – подсластить покаяние перед потерпевшим.
Только Бабаня открыла дверь, Люся сразу спросила:
– Пришел?
– Сидит на диване. Курит. Пьянь.
– Тише ты, – зашептала Люся. – Почему пьянь?
– Руки трясутся. Пиво просил.
«Да бог с ним, – подумала Люся, – лишь бы ворованное отдать». Но было досадно: так искала, а он – алкоголик.
Когда Люся вошла в комнату, с дивана поднялся невысокий мужичонка: испитое лицо, дрожащие суетливые руки. Одет плохо – грязно, мято. И пахло от него перегаром, табаком и тем, что витает в тамбурах старых пригородных электричек.
– Я очень рада, что вы нашлись, – сразу начала оправдываться Люся. – Так нелепо все получилось. Я сейчас все объясню. Когда погас свет в вагоне, вы помните. Хотя нет, вы же дремали. Так вот, моя шапка упала в капюшон.
Люся говорила, рассматривая потерпевшего, и он никак не походил на то, что ей запомнилось. Собственно, ей ничего не запомнилось. Тогда в метро она видела только профиль, да еще так нервничала, что не сообразила выделить особые приметы. Когда же дверь перед парнем захлопнулась, то его лицо пришлось прямо на стык дверей. СКАЧАТЬ