– Представляешь, она белая, а ее брат черный, как головешка!
Философ пододвинулся ближе к Панатию.
– Ну, и что дальше?
Панатий блеснул глазами.
– Все завершилось благополучно. На глазах Гироны ее брату вонзили в горло меч.
Элпидий отвернулся.
– Скверная история.
Он надолго замолчал и задумался. Панатию стало жалко друга, так безнадежно влюбившегося в жестокосердую Таэсис. Он подлил еще вина, но Элпидий к нему не притронулся. Философ смотрел затуманенным взором куда-то в угол так, как смотрит дельфийская пифия сквозь жертвенный дым.
Панатий позвал хозяина таверны и шепнул ему что-то на ухо по-сирийски. Хозяин покосился на Элпидия черными масляными глазками и закивал. Через минуту за ковровой занавесью зазвенели струны.
Элпидий вышел из оцепенения и удивленно посмотрел на друга.
Панатий пожал плечами:
– Может тебя хоть это развеселит?
Кто-то отдернул занавесь и в дверях показались две аравитянки. В ярко-красных прозрачных шароварах, увитые по талии серебряными цепочками, с большими кольцами в ушах, они вплыли, подергивая бедрами, и запели протяжную гнусавую песню. Одна из них держала на левом плече маленькую треугольную арфу и, выставив острый локоть, перебирала струны тонкими пальцами, другая ударяла в бубен. Смуглые лица девушек скрывали полупрозрачные покрывала, но и сквозь них Элпидий видел, насколько некрасивы и резки их черты, а подведенные глаза – холодны как лед. Выворачивая запястья, и то откидываясь назад, то подаваясь вперед, одна из них приблизилась к философу. Аравитянка широко открывала ярко накрашенный рот, ее мелкие острые зубы окрасились помадой, и она стала похожей на хорька, задавившего цыпленка.
Элпидий невольно отодвинулся, когда девушка присела на его край. Под ритмичный звук бубна она придвигалась все ближе и ближе к философу. Элпидий бросил беспомощный взгляд на Панатия. Тот, поняв его, махнул на девушек, как на демонов, сказал по-сирийски «идите», и те, сильно ударив в свои инструменты, быстро удалились.
После ухода танцовщиц в комнате остался запах женского пота, смешанного с духами.
– А может, ну ее, эту вонючую таверну? Пойдем ко мне в гости? – Предложил участливо Панатий. – Жена будет рада. Я тебе покажу свой погреб с вином. И, клянусь Зевсом, мы с тобой откупорим каждую амфору! Это малахольные римляне по своему обычаю наливают гостю всего три чарки. А я тебе… А я тебе ванну из вина с шафраном приготовлю! Хочешь?
– Не хочу, – рассеяно отозвался философ.
– Почему? – искренне удивился Панатий.
Элпидий молчал.
– А хочешь – бассейн?
Элпидий не ответил.
Кувшин пустел.
– Так что же мне делать? – СКАЧАТЬ