Последний прыжок. Иван Андреевич Банников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и против воли направилась к избушке. Возле треноги лежал узкий короткий нож, измазанный в засохшей чешуе, она схватила его и спрятала в правом рукаве. Потом нерешительно приблизилась ко входу, затаила дыхание и поставила ногу на порог, готовая отразить удар или даже напасть самой.

      Люба вошла в дом и быстро огляделась. Неказистый деревянный стол установили у правой стены избушки. На нём горела походная электрическая лампа, пытающаяся разогнать темноту сгущающихся сумерек. Вместо стульев вокруг стола стояли три пенька. Жареную тушу, распространяющую соблазнительный запах мяса, положили на большое керамическое блюдо. Рядом стояли котелок с похлёбкой, стеклянная тарелка со стопкой лепёшек и три миски из нержавейки. Женщина-двойник разливала похлёбку по мискам, а мужчина с азартом мыл руки под пузатым металлическим умывальником и счастливо улыбался.

      В левой части избушки на полу виднелись шесть ярко-оранжевых спальных мешков. У стены напротив входа стояли пузатый мешок и шесть картонных коробок, из одной из них торчал носик морковки.

      – Люб, чего стоишь? – хмыкнула женщина. – Садись есть, я же помню, какой голодной была в тот день. Как пообедала в музее, а потом стошнило же, желудок много часов пустой.

      Ощущая себя персонажем дурного сна, Люба на деревянных ногах подошла к столу и посмотрела на аппетитный мясистый кусок рыбы, торчащий из прозрачного бульона.

      – Нож давай, а то порезалась уже, – самозванка протянула руку, слегка улыбаясь.

      Люба вытащила нож из рукава и нахмурилась при виде пятен крови, темнеющих на обшлаге. Она покорно отдала оружие, ощущая непривычное безволие. Потом села на пенёк и позволила двойнику обработать порез йодом. После этого её послали мыть руки, и она снова непривычно подчинилась, неуклюже нажимая снизу на металлический стержень, высвобождающий струю прохладной воды.

      Уха с рисом оказалась божественно вкусной. То ли сказался кулинарный талант хозяйки, а то ли Люба зверски проголодалась. Обжигая губы и язык, она хлебала наваристый бульон, пахнувший костром, и вспоминала самоволки из детдома, во время которых по несколько дней жила на реке, питаясь скудной собственноручно приготовленной ухой и подачками случайных туристов. Жуя картошку и мелкие луковички, она вспоминала и детдомовскую еду, однообразную и невкусную.

      Мужчина довольно урчал, изо всех сил работая челюстями, иногда стонал от удовольствия и поглядывал на сообщницу счастливыми влажными глазами. Та в ответ усмехалась и приговаривала чуть слышно:

      – Кушай, кушай, у себя там такого не найдёшь…

      Взяв в руку тёплую лепёшку, Люба отчётливо вспомнила доброго городского мужика, который во время одной из самоволок учил её готовить такие же лепёшки из смеси муки, воды, соли и мелко порезанного лука. Люба укусила лепёшку и зажмурилась от безумно знакомого вкуса, остро напоминающего горькие детские годы.

      Она старалась не смотреть на сотрапезников, которые тоже активно работали ложками и челюстями. Поглощая чужую еду, Люба уговаривала себя, что не становится из-за этого ничем обязанной. Ей надо восстановить СКАЧАТЬ