Номенклатор. Книга первая. Игорь Сотников

Чтение книги онлайн.

      Глава 2

      Невольнический рынок. На его подступах.

      Грехорий Аскулла, выдающий себя за другие лица лицо, и Луций Торкват, честный гражданин.

      И вот таким образом, без особых затруднений и сложностей в пути, они добираются до обозначенного собой пункта назначения – главного невольнического рынка Города. Где, кроме основного предмета торга, невольников, потенциальных рабов, так же в ходу имелись и другого обихода предметы продажи, плюс фурнитура, дополняющая вашу новую покупку, как со свойственной себе бесцеремонностью и циничностью называли предметы обихода для выставляемых на торги невольников их продавцы, мангоны, так их звали. Всё больше нелюди, а если среди них и встречались люди, похожие как вроде только лицом на людей, то было слишком трудно в них признать изначально людей, так они были жесточайше мудры насчёт вольнодумства на свой счёт любого, вольного и безвольного рода людей.

      – Я на всё это дело смотрю трезвым взглядом. Сегодня они, завтра мы, и нас друг от друга только эта цепь на них отличает. – Делает вот такое, сперва никак не умещающееся в голове подошедшего гражданина заявление этот торгаш живым товаром и бренным телом, мангон.

      – А как же душа?! – ещё смеет вопрошать, подчёркивая свою особенную идентификацию в глазах Юпитера этот римский гражданин, с философской школой обучения.

      – Всё это чушь и мысли от безделья и неги в своих термах. – Делает такое заявление этот торгаш живым товаром, коверкающее представление и слух римского гражданина с философскими взглядами на жизнь, кои он так же хотел более глубоко внушить себе такой покупкой. И не давая гражданину себя оспорить, мангон добавляет. – Погляжу, как ты будешь выглядеть, когда ты окажешься на их месте, и я совсем не буду уверен в том, что ты будешь уверенней их выглядеть. – Вот так незатейливо и в чём-то даже безрассудно набивали цену своему живому товару эти торговцы душами и больше живой плотью, сбивая с дыхания и с прежней своей самоуверенности и надменности покупателя, про себя всё-таки понимающего, что окажись он месте раба, на помосте, то в нём бы и не признали свободного гражданина.

      Оттого то, наверное, и имена у них, у торговцев живым товаром, были не именами, а жуткими прозвищами. Как, например, Буцефал, у того мордатого, с лошадиной мордой торговца когда-то безмолвной скотиной, а сейчас из меркантильных соображений, а не как он говорил, из любви к философии и искусству, переключившийся на торговлю этим живым товаром, как он заявлял, той же безмолвной скотины, только более послушной и для меня прибыльной.

      И вот Кезон и Публий прибыли сюда, в это скопище разноплановый людей, как сейчас бы на их расчётливый и умозрительный счёт сказали, состоящих и в самом деле из столь разного качества жизни и мысли о ней людей. Где кто-то сюда, на невольнический рынок, шёл для того, чтобы упрочить свои государственные, крепкие взгляды СКАЧАТЬ