Лель, или Блеск и нищета Саввы Великолепного. Леонид Бежин

Чтение книги онлайн.

      Тот по-солдатски выпрямился, руки по швам – герой, только медали на груди не хватает. Доложился, как в строю, перед высшим командованием:

      – Фотинька я. Здешний недоросток. С виду мальчонка, по годам же старичок.

      – А отец твой кто?

      Тот промолчал, будто не расслышал.

      – Кто отец, спрашиваю? – Елизавета Григорьевна наклонилась к нему, как учительница к ученику, добиваясь от него ответа.

      – Нету отца. Помер.

      – Ну а кто он? Кто? Из деревенских?

      Фотинька смерил ее глазами, насколько она заслуживает доверия, чтобы ей ответить и не соврать. И, хотя не очень хотелось отвечать, все же сказал:

      – Бывший колдун. Порчу на всех насылал. Вот Бог и наказал его тем, что двоих детей прибрал, а мне, третьему, росту убавил.

      – Ты мне сказки про колдунов не рассказывай. Меня на это не возьмешь. Что ты здесь делаешь, в лесу? – Она выпрямилась и заслонилась ладонью от ударившего в глаза солнца.

      – Сморчки собираю по вырубкам. – Показал ей корзину, наполовину наполненную сморчками, похвастался добычей.

      – Все собрал или нам немного оставил? И много их, сморчков этих?

      – В этом году, пожалуй, много. К войне понавыперло.

      – Ладно тебе. Еще накаркаешь. Без войны проживем.

      – Как Бог даст… – Фотинька, хоть и мал ростом, правой ручкой осенил себя размашистым крестом.

      Елизавета Григорьевна не так широко, но тоже перекрестилась.

      – А что это за вырубки ты помянул? Кто смеет здесь лес рубить, столетние дубы?

      – Кто купил, тот и смеет. Головин тишком озорует.

      – Опять этот Головин! Уже житья от него нет! Неужели никто не заступится за дубовую рощу?

      – Из наших, тутошних, так никто. Господа Трубецкие, правда, пытались. Сынок их Сергей уж очень эту дубовую рощу любил. Гулял здесь часами. Поди, о чем-то своем мечтал. И, когда порубку увидел, с ним чуть ли не припадок сделался, так сильно опечалился. Вот родители его и пытались заступиться за рощу. Но они ж не хозяева, а так… сочувствующие, не при деньгах.

      – А Головин – хозяин?

      – Софья Сергевна ему лес продала. На вырубку. Скоро здесь ни одного сморчка не останется – не то что белого или красноголовика. Дубы столетние все под корень изведут, не помилуют. Капитал, как саранча, все выжирает.

      – Ишь ты, какой философ. Раз продала, то почему же тишком?

      – А потому, что Головин все ей еще не выплатил. Должок за ним. И немалый должок. А денег-то на сей момент и нетути: то ли пропил, то ли в карты проиграл.

      На этом месте рассказа Елизавета Григорьевна подумала, что хорошо бы Савве Ивановичу послушать, какие тут дела творятся.

      – Вот что, милый, пойдем-ка к моему мужу. Он бывалый и опытный человек. Ты ему все подробно расскажешь.

      И, взяв Фотиньку за обезьянью лапку, повела его, как поводырь ведет СКАЧАТЬ