Жестокий Умар. Миры. Алиса Кортно

Чтение книги онлайн.

      И не расслышав, что ответила Идэль через небольшую прихожую мы попали в огромное пространство, полное воздуха, так что даже дышать стало легче, хотя вроде бы итак прекрасно дышалось, но здесь дышалось еще лучше. Если вернусь на Риспу живой неприменно прикажу построить что-то похожее с риспийским колоритом. Кажется, эта комната занимает треть всего дома, ну или четверть точно. Ближе к огромным, круглым окнам стоит …ммм…чаша, в которой горит огонь. Чаша похожа на перевернутый конус, и украшена разноцветными треугольниками. Вокруг чаши-камина располагались два широких, низких дивана в форме полукруга, рядом с ними – три небольших столика, на которых дожидаются Молис незаконченные рисунки. По стенам тянутся горящие синим пламенем полосы, на каменном полу расцветают синие светящиеся завитки, полукольца. Пока я разглядывала зал, вестники устроились у чаши-камина, Марша и Ясмина убрала рисунки, поставила на столики напитки и закуски. И вот я принимаю вестников как настоящая вестница! Я такая взрослая, важная, большая! Единственная живая вестница, которую мне доводилось видеть – собственное отражение в зеркале, а остальные были картинками в книгах или портретами в библиотеке отца. Я точно не знаю, как должны себя вести вестницы – судя по романам они: меняют наряды, украшения, устраивают веселье, помогают попавшим в беду детям и животным и влюбляются! И неприменно с этой любовью связаны страдания и метания и порой угрызения совести, потому что эти вестницы бывают замужем, но при этом их все любят. Все! А если находится тот, кто не любит и упаси боги недолюбливает и решается действовать против вестницы, то у него быстро начинаются проблемы с пребыванием в этих мирах и он покидает эти миры под общие проклятия, а потом все с грустью говорят…что-то говорят…ааа: да даруют ему боги худшие миры, чтобы он дорос до Риспы. Так написано в романах. Ни одна из этих книг, правда, не была написана вестницей, так что как они живут на самом деле остается тайной. Мои мысли прервала Молис, которая проходя рядом как бы между прочим шепнула:

      – Анэлия, надо переодеться в домашнее платье.

      – Кому надо, тот пусть переодевается. Не хорошо, если я уйду.

      – Не маленькие: должны уже научиться ждать, – парировала Молис и обратилась к вестникам, – располагайтесь, угощайтесь, наши сэвильи позаботятся о всем необходимом, нам надо переодеться с долгой дороги. Ани, музыку! Кэйти, пойдем с нами.

      И в зале зазвучала риспийская свирель. Роль хозяйки приема пришлось отложить. Молис повела меня в соседнюю комнату, которая оказалась чуть меньше и посредине стоял массивный овальный стол и стулья, как принято делать их на Риспе – с чудной резьбой и покрытые воском. Дальше был коридор и двери, двери…

      – Очень далеко. У зала, первая дверь от входа – что это?

      – Гостевая спальня.

      – Я буду жить там, – развернулась я, а следом Молис и Кэйти.

      – А…ммм, неудобно же. А если гостей будет много – толком не отдохнуть, – уговариала Молис.

      – Прикажи принести мои платья туда.

СКАЧАТЬ