Дорога в Китеж (адаптирована под iPad). Борис Акунин

Чтение книги онлайн.

      Хорошо еще, Корнелия Львовна не слышала, о чем в это время шел разговор в столовой.

      Оставшись представительствовать за семью Ворониных, мальчик Костя счел своим долгом развлекать гостя учтивой беседой.

      Спросил про умное: велико ли население Североамериканских Соединенных Штатов? Ответ он знал из учебника и собирался блеснуть, если вопрошаемый затруднится.

      Ларцев ответил:

      – Никто точно не скажет. Ведь индейцы в переписях не участвуют.

      Тогда, в отсутствие родителей, Костя отважился спросить про невзрослое, интересное:

      – А краснокожие на вас в Америке нападали?

      – Случалось, во время строительства. Кому ж понравится, когда на твоей земле без спросу творят что-то непонятное? Но больше докучали разбойники и загульные ковбои.

      – Кто?

      – Это такие пастухи. Коров перегоняют. Напьются – буянят, палят из револьверов.

      – Пастухи? Из револьверов?!

      Пастухов Костя видел только в имении Щегловка. Вообразить их палящими из револьверов было трудно.

      – А человеческое мясо индейцы едят?

      – Нет. А я один раз ел, – преспокойно сообщил Адриан.

      – Да что вы?!

      – По необходимости. Раз зимой в горах сошла снежная лавина, отрезала нашу партию. Три недели сидели без провизии. Пришлось на десятый день откопать из снега мертвецов. Стругали с ляжки мясо, жарили на углях. Иначе не выжили бы.

      – И каково оно на вкус? – прошептал гимназист с расширенными глазами.

      Ларцев задумался.

      – Пожалуй, лучше, чем мясо гремучей змеи. Им мне тоже доводилось питаться.

      Тут как раз вернулись родители пытливого мальчика: Виктор Аполлонович с ростбифом, Корнелия Львовна с соусником.

      Костя с восторгом закричал:

      – А вы знаете, что Адриан Дмитриевич каннибал?

      Тригеминус

      Обыкновенно у человека бывает только одна физиономия. У Питовранова их было три, и все разные.

      Первую он «надевал» для публики: насмешливую, бонвиванскую, с вечно приподнятыми углами сочного, улыбчивого рта. Но люди, хорошо знавшие журналиста, ужасно удивились бы, посмотри они на весельчака Мишеля в одиночестве. Наедине с собой он превращался в совершенно другую личность. Взгляд мрачнел, меж бровей обозначалась скорбная морщина, губы изгибались мизантропическим коромыслом. Когда Мишель СКАЧАТЬ