Мое советское детство. Шимун Врочек

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кудри, рубашка в синюю клетку, штаны от спецовки. Сильные руки. Фуражка из грубой синей ткани.

      Он молча смотрит, как мы с дядей вылезаем из машины.

      Деду тогда было лет пятьдесят пять. Сильный.

      И вот мы идем с дядей к деду. Я хочу рассказать ему все, как было здорово, и как я устал и как хочу есть. А дядя идет какой-то тихий, словно чуть втягивая голову в плечи. Поэтому я ничего не говорю, а просто иду.

      И вот мы подходим. Дед не смотрит на меня, а смотрит на дядю. Пристально. Потом делает шаг вперед и бросает что-то резкое и хлесткое, как удар плетью.

      Я ничего не понимаю, а дядя сжимается и опускает голову.

      – Куда ты его потащил?! – говорит дед. Потом опускает взгляд, кладет мне на плечо руку – крепкая ладонь, под ногти въелась чернота, на тыльной стороне ладони бледно-синяя татуировка – половинка солнца с лучами, на костяшках пальцев бледные буквы "Г О Ш А". Дед после войны служил в Австрии семь лет, танкист, командир танка. Сейчас он сварщик.

      Дядя молчит. Дед тогда говорит:

      – Пошли, Димулька. Там бабка для тебя пирогов напекла.

      Мы уходим. На ходу я оборачиваюсь. Дядя поводит головой, словно у него занемела шея, потом поворачивается и идет мимо луж, в которых отражается небо, к машине. Это зеленый крытый "урал", у кабины стоит и курит Малыш. Тоненькая струйка дыма поднимается в небо. За машиной дорога, дальше – кованая ограда местного стадиона, насмерть заросшая крапивой, репейником и лопухами. Дальше дома из кирпича, беленые; высокие тополя, а над всем этим – горы с тонкой полоской леса на гребне. Кустистые облачка плывут в голубом небе. Пять часов дня. Лето. Урал.

      18. Времени больше нет

      Время заканчивается. Здесь и сейчас оно изливается с края мира вниз, летит тысячемильным водопадом секунд, минут и дней, лет и веков. Время закончилось, времени больше не будет.

      В космической пустоте рассеиваются наносекунды. Время бесконечно, но имеет финал. Время не волна и не частица.

      Время не тахион.

      Время просто было. И теперь его просто нет.

      Меня настигает печаль.

      Я боюсь потерять хрупкую, загоревшую до коричневого цвета бука, фигурку отца.

      Воспоминания – словно снеговые глыбы, тающие в безбрежном море памяти. Времени больше нет. Времени больше не будет.

      Отец сидит на гребне волны в плетеном кресле, голый по пояс, худой, как щепка, выдубленный Кожаный Чулок – Натти Бампо, Соколиный Глаз, его голубые глаза спокойны и отрешенны, и смотрят в никуда, в руке сигарета. Он курит и смотрит в никуда, щурится от дыма, а брызги времени захлестывают его раз за разом. Иногда мне кажется, что до него – рукой подать. Отец сидит, закинув ногу на ногу, наклонившись вперед, оперев локоть о колено, курит и смотрит в бесконечность, щурится по привычке, а я словно смотрю на него, на его отрешенное красивое лицо, в морщинах, с заросшим уродливым вертикальным шрамом над левой бровью (тогда его откачали, отлежался в СКАЧАТЬ