Обалденика. Книга-состояние. Фаза третья. Григорий Курлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ может, он просто лентяй? Так отчего ж тогда другие, и не лентяи вроде, а не могут себя сподвигнуть на подобное? Может, потому что лень – это не столько внешнее бездействие, сколько внутренняя косность и неподвижность души? А вот Дурак без всякой видимой суеты легко смещает свое сознание, настраиваясь на любую, самую невероятную ситуацию. Он, играючи и получая явное удовольствие, делает то, что оказывается абсолютно невозможным для его окружения. «По-дурацки», конечно, делает, не «по-людски», вызывая насмешки и подначки, но в финале неизменно звучит завистливо-восхищенное: «Везет Дураку все же…»

      И оказывается, что качества, выражаемые Дураком, всегда нам чем-то симпатичны и близки; выясняется, что они глубоко, буквально изначально заложены в нас, в нашей культуре, в нашем мировоззрении.

      Интересно, что дурак, являясь расхожим героем в европейских сказках, анекдотах и баснях, чаще всего именно у нас обретает истинно сакральную глубину и привлекательные черты – это всегда Дурак с большой буквы.

      Алексей Толстой берется переложить сказку об итальянском деревянном мальчике Пиноккио для русскоязычного читателя, и что же выходит у него в результате? Да все тот же Дурак, хоть и переименованный в Буратино. Ну, не получается у него стать «по-итальянски» примерным живым мальчиком! Нет, он с радостью остается деревянной куклой, принимая себя таковым без остатка. Он радуется жизни, проказничает, смеется, все беды с него «как с гуся вода», и в итоге именно ему достается Золотой Ключик.

      Понятие Дурака в своей основе глубоко эзотерично и многопланово. Характерно, что чем более древними являются источники, в которых он появляется, тем более неоднозначным и парадоксальным он выглядит. Плоским и одномерным символом глупости этот образ становится относительно недавно, в связи с нездоровым возвеличиванием ментала и приданием ему неоправданной значимости, а вследствие этого – все большей утратой природной интуитивной естественности человеческого сознания. Хотя даже в период позднего средневековья придворные шуты все еще выполняли роль некого связующего канала между напыщенным «Я» вельможи и его внутренним Дураком.

      Как эзотерический образ Дурак периодически появляется в разные времена и в разных культурах. Наиболее близки Дураку суфийские традиции, самым ярким представителем которых был незабвенный Ходжа Насреддин – неизменный притчевый герой, глубину поступков и суждений которого постичь линейным и плоским умом невозможно.

      Древние даосские и дзэновские школы так же богаты рассказами и притчами, в героях которых мы легко и радостно узнаем «нашего» Дурака. Китайские странствующие смеющиеся монахи, японский толстый и всегда хохочущий Хотей, приносящий всем удачу и счастье, – их было немало, продолжателей изысканных и парадоксальных древних традиций.

      Буквально каждый народ, любая социумная общность имела своих «Дураков», своих «блаженных» и «юродивых». Причем издревле в эти понятия СКАЧАТЬ