Кошки ходят поперек. Эдуард Веркин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ короче, надо послать на фирму сердечно-сосудистую благодарность.

      – Пора покончить с проявлениями нетерпимости в нашем Лицее! – продолжала Зучиха. – В то время как все общество стремится к построению толерантности, в нашем учебном заведении зреют семена ксенофобии и нетерпимости! Кокосов, встань, пожалуйста!

      Я поднялся.

      – Поглядите на него! – Зучиха указала в меня ухоженным мизинцем. – Сегодня после урока физкультуры имело место безобразное происшествие. До конца года осталось каких-то полтора месяца – и тут такое…

      Класс улыбнулся, класс был в курсе безобразного происшествия.

      – Может, ты все-таки расскажешь? – вопросила Зучиха.

      Я отыскал глазами Лару. Зачем-то. Вообще хотел отыскать глазами Мамайкину, а отыскал совсем не Мамайкину, до Мамайкиной совсем немного недотянул. Полтора градуса, девять секунд.

      Лара сидела и смотрела в стену. Что за тупая привычка смотреть в стену? Тут, можно сказать, жизнь у человека решается, драматический накал, меня сейчас судить практически будут, а она в стену смотрит, будто и не при делах вовсе! А я, между прочим, не собака какая-то…

      – Кокосов! – Зучиха повысила голос. – Что произошло?! Расскажи!

      – Я подавился яйцом, – сказал я.

      Класс заржал.

      Старый скрипнул зубами так громко, что услышал даже я. Впрочем, металлокерамика у него в челюстях вообще была вечная, можно рельсы перекусывать, не страшно. А вот Вера Халиулина, сидевшая за предпоследней партой, с испуга даже слегка сместилась вправо.

      – Прекрати немедленно строить из себя идиота! – топнула ногой Зучиха.

      – А чего? – растерянно огляделся я. – Я на самом деле подавился яйцом. Оно у Аверьяна Анатольевича выкатилось из куртки…

      Класс заржал еще громче.

      – Это было куриное яйцо, – принялся объяснять я. – Или перепелиное. Автол… Аверьян Анатольевич взял его на обед, потом он поскользнулся, упал, и яйцо выкатилось и закатилось за гири…

      – За какие еще гири? – спросила Зучиха.

      – За разные. Они были разного достоинства. Были гири в шестнадцать килограммов, были гири в двадцать четыре, были гири…

      – Довольно! – перебила меня Зучиха. – Хватит…

      – Это яйцо стукнулось о гирю и разбилось, а я зачем-то взял его и съел. И подавился…

      Лицеисты лежали. Даже Лара улыбалась, я видел это. А чего, собственно, это ей улыбаться? Я же из-за нее подавился этим тупым яйцом.

      – Расскажи про инциндент в раздевалке, – потребовала Зучиха.

      – Ну да, инциндент в раздевалке…

      – Вот и я о том же, – встрял Чепрятков. – Захожу я, значит, в раздевалку, а там такой инциндент[4], мама дорогая…

      – Ребята, хватит идиотничать, – Зучиха переключилась на толерантность, – мы все оценили ваше чувство СКАЧАТЬ