Русский всадник в парадигме власти. Бэлла Шапиро
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Русский всадник в парадигме власти - Бэлла Шапиро страница 21

Название: Русский всадник в парадигме власти

Автор: Бэлла Шапиро

Издательство: НЛО

Жанр: Дом и Семья: прочее

Серия: Historia Rossica

isbn: 9785444814819

isbn:

СКАЧАТЬ элементы седельного сбора украшались аналогично. Царские стремена имели гравировку в виде двуглавого орла, которая располагалась в центре круглого подножия220. Сохранились легкие дугообразные стремена из золоченого серебра, выполненные в мастерских московского Кремля для царя Алексея Михайловича: они имеют резное изображение двуглавого орла в картуше221, расположенное традиционно, в центре круглого подножия.

      В седельный сбор входили пистолетные ольстры222, оформление которых в парадном убранстве было очень эффектным: «бархатные, шитые травами, золотой канителью, и блестками, с двумя жемчужными двуглавыми орлами на отворотах, украшенными местами изумрудами и красными яхонтами… У орлов: головы, шеи, туловища, и часть крыльев из мелкого жемчуга; вместо глаз две яхонтовые искры, а на срединах туловищ, где обыкновенно бывает Московский герб, по одному треугольному изумруду, в золотых гнездах. В коронах над орлами двадцать четыре яхонта. Три короны, крышки над патронами, обнизь вокруг бархата, подле герба, равно каймы по краю отворотов и средины в шестидесяти четырех травах вышитых на самых ольстрах, низаны по местам одинаковым с орлами жемчугом, местами с обводкой золотым трунцалом и канителью»223.

      Гербовыми изображениями украшались и прочие детали конского убранства. Под седло подкладывали покровы различных типов – чалдар, чепрак, попону – которые в парадном варианте также имели символический декор224. Сверху седло покрывалось роскошными, пышно декорированными наметами, покровцами и платами. Обыкновенно все части седельно-сбруйного комплекта представляли комплекс, выдержанный в едином художественном стиле. В едином стиле выдерживалось убранство не только верховых, но и упряжных лошадей, участвующих в парадных церемониях. Так, в число деталей убранства, украшенного гербовыми сюжетами, входили и шорные кровли (часть упряжи на цуг)225.

      Одними из наиболее необычных и эффектных украшений царской лошади были цепи (чепи) «из серебра, или вызолоченные, [которые] разделялись на поводные и гремячие; первые были из колец, и висели от удил до передней седельной луки, в виде поводьев, а вторые из нескольких, скрепленных между собою, дутых погремушек, прицеплялись у той же луки и висели иногда ниже живота лошади»226. Цепи входили в число символов царской власти, являясь главной деталью так называемого Большого конского наряда227. Современники отмечают, что эта деталь очень украшала лошадей, производя много «странного шума и сильного звона»228.

      Очевидцы вспоминали, как, по случаю пасхальных торжеств, «царь сидел на большом красивом сером коне, увешанном большими цепями из тяжелых золотых или позолоченных серебряных звеньев. Между звеньями кое-где висели прикованные к ним образы орла и святого Георгия»229. Символическим декором цепей были львы, одноглавые орлы с распущенными крыльями, двуглавые орлы и двуглавые СКАЧАТЬ

<p>220</p>

Викторов А. Е. Описание записных книг и бумаг… Вып. 1. С. 206–207; Опись Московской Оружейной палаты. Ч. 6. Кн. 5. Конюшенная казна. С. 16.

<p>221</p>

Кириллова Л. П. Старинные экипажи. Сокровища Оружейной палаты. С. 194–195. Большинство предметов, украшенных гербовыми сюжетами, было сделано руками русских мастеров, но были и исключения. Так, саадак Большого наряда Алексея Михайловича и посольский топор, украшенный двуглавым гербом под тремя коронами, были изготовлены в Турции. Целый комплекс гербовых регалий 1656 г. – бармы, скипетр, державу и саадак Второго наряда – был изготовлен стамбульскими мастерами. См.: Вельтман А. Ф. Московская Оружейная палата. М., 1860. С. 242; Государева Оружейная палата… С. 210–211, 218–219. Были декорированы русским государственным гербом в виде двуглавого орла под двумя коронами изготовленные в Амстердаме подарки правительства Голландских штатов – блюдо и кувшин, – поднесенные царю Алексею Михайловичу в 1648 г. См.: «Во утверждение дружбы…» С. 72–73. Украшен изображением двуглавого орла под короной парадный чалдар малинового бархата, изготовленный придворными иранскими мастерицами в конце XVI – начале XVII в. См.: Опись Московской Оружейной палаты. Ч. 6. Кн. 5. Конюшенная казна. С. 192.

<p>222</p>

«Когда царь выезжал верхом, конные стрелки следовали за ним верхом, – сообщал И. Масса, – у каждого из них была лошадь, а алебардщики сопровождали царя пешком до ворот, у которых и ожидали его возвращения. Конные стрелки каждый раз выезжали с заряженными пистолетами». См.: Бартенев С. П. Московский Кремль в старину и теперь. Кн. 2. Государев двор. Дом Рюриковичей. М., 1912. С. 290. Сегодня русские ольстры известны больше по письменным, нежели по вещевым источникам; к московским археологическим находкам XVII в. относится всего два предмета. См.: Курбатов А. В. Ольстра по письменным и археологическим данным // Stratum plus. Археология и культурная антропология. 2014. № 6. С. 99–104.

<p>223</p>

Опись Московской Оружейной палаты. Ч. 6. Кн. 5. Конюшенная казна. С. 123.

<p>224</p>

Викторов А. Е. Описание записных книг и бумаг… Вып. 2. М., 1883. С. 499; Опись Московской Оружейной палаты. Ч. 6. Кн. 5. Конюшенная казна. С. 140.

<p>225</p>

Там же. С. 137.

<p>226</p>

Майерберг А. Путешествие в Московию… С. 58–59. Традиция использования цепей относится, прежде всего, к допетровской России, но они задействовались и в более позднее время. Так, вышеупомянутая цепь с ошейком, украшенным двуглавым орлом, в 1725 г. украшала одну из лошадей во время траурной процессии при погребении Петра I. См.: Мельникова О. Б. Серебряные конские цепи в Оружейной палате. С. 128. Эти похороны стали не только наиболее полным выражением нового имперского ритуала, но и, одновременно, одним из последних погребений, совершенных «по московскому обычаю». Причиной смешения двух разноплановых культур, возможно, стало то, что Я. В. Брюс, возглавлявший Печальную комиссию, намеревался провести аналогию с последними царскими похоронами Московского государства. В результате печальная процессия получила компилятивный характер с включением как западноевропейских, так и московских традиций, что наилучшим образом отражало личность усопшего. Формы старого обряда органично встроились в канву нового церемониала. При Анне Иоанновне цепи в качестве убранства царской лошади уже не встречаются.

<p>227</p>

Таннер Б. Описание путешествия польского посольства в Москву в 1678 г. С. 45.

<p>228</p>

Трана А. Дневник Андерса Траны: 1655–1656. Великий Новгород, 2007. С. 38; Олеарий А. Описание путешествия… С. 45.

<p>229</p>

Витсен Н. Путешествие в Московию. 1664–1665. СПб., 1996. С. 157. Описание, приведенное Витсеном, тем более ценно, что царь, как участник торжеств, не всегда выступал в качестве всадника. «Во время церковных торжественных шествий царь идет пешком, верхом он ездит реже, а чаще всего в каретах, которых у него очень много», – отмечал путешественник Я. Рейтенфельс. См.: Рейтенфельс Я. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому… С. 299. Заметки Рейтенфельса относятся к первой половине 1570‐х гг.