Русский всадник в парадигме власти. Бэлла Шапиро

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ же Грозный приблизился к Новгороду, новгородцы не узнали об этом раньше, чем он находился на расстоянии мили от города; тогда-то они стали кричать, что для них наступает Страшный Суд61.

      В русском Средневековье, когда люди рассматривали животных прежде всего с точки зрения идеи Божественного творения, и наделяли их мифологическими свойствами, конь занимал одно из центральных мест в сложившейся иерархии ритуальных животных. Он выступал в роли и объекта сакрализации, и сакрального атрибута, где был солнечным божеством62, замещающим его символом или спутником: «если присоединить сюда старинное название солнца колесом, то перед нами явится и колесница, и кони, и сам всадник-солнце»63. Одновременно «убранным звездами солнцем» называли и московского царя, который являлся своим подданным облаченным в драгоценные одежды, расшитые алмазами и жемчугом64.

      Также для русского мифологического сознания были характерны представления о дуальности символов: «двояко каждое творение, хотя бы в нем предполагали зло, но и добро обретается»65. Были наполнены неоднозначным содержанием и представления о коне.

      В эпоху первого русского царя Ивана IV Васильевича конь продолжает исполнять традиционные для себя роли и объекта сакрализации, и сакрального атрибута66. В это время67 здесь практикуется обряд освящения коня, после чего его особенные свойства, согласно специфике средневекового сознания, еще более усиливаются. Вот как описывает Р. Ченслер Великое водосвятие, происходившее перед кремлевскими Тайницкими воротами68 в 1554 г.: «Привели царских жеребцов напиться этой воды; также и другие многие приводили сюда своих лошадей – напоить их; через это делали своих лошадей столь святыми, как и самих себя»69.

      Свидетельство Ченслера подтверждается записками других очевидцев: А. Дженкинсона, бывшего в Москве в 1557–1571 гг., который упоминает, что «привели [на водокрещение] и лучших царских лошадей пить упомянутую святую воду»70, и Дж. Флетчера: он был здесь в 1588 г. и, следовательно, мог наблюдать за обычаями, бытовавшими по смерти Ивана IV. «Такой обряд совершается в Москве с большим торжеством и пышностью, в присутствии самого царя со всем дворянством, начинаясь ходом в виде процессии через все улицы к Москве-реке <…> Когда церемония окончится, то сначала царские телохранители, а потом и все городские обыватели идут со своими ведрами и ушатами зачерпнуть освященной воды для питья и всякого употребления <…> После людей, ведут к реке лошадей и дают им пить освященную воду, чтобы и их освятить», – замечает Флетчер71.

      Уподобление царя богу было традиционным для русского самомознания, поскольку «российского царствия самодержавство божьим изволением началось»72 и «царь убо властью подобен вышнему Богу»73. «В конце концов, все – как вельможи, так и чиновники, СКАЧАТЬ