Календарь. Сергей Сергеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и выпьем, чтобы быть раскованней, – отклонил возражения Марка Октавиан.

      На этот раз они выпили без речей. Агриппа снова отправил в рот лишь пару виноградин, произнеся при этом:

      – Что тебя с таким неистовством толкает на борьбу со всем светом, неужели месть?

      – Мне кажется, что не месть и даже не ненависть.

      – Тогда что? – Марк удивлённо посмотрел другу в глаза.

      – Сам не знаю, откуда-то изнутри поднимается беспокойство, похожее на мелкую дрожь или дурноту, предшествующую рвоте. Это состояние вынуждает меня действовать. Если поступаю правильно, оно исчезает, если нет, продолжает терзать. Мне чудится, будто кто-то стоит за моими плечами, передавая мне это беспокойство, – впервые Октавиан откровенно высказался о том, чем давно мучился с той самой поры, когда весть об убийстве Цезаря настигла его.

      – Ты думаешь это он? – продолжал пытать его Агриппа.

      – Всё может быть, – уклончиво ответил тот, смотря на Марка и одновременно на ощупь ломая хлеб.

      – Он жаждет мести? – повторился Агриппа, опуская взгляд на стол и следя за движением рук Октавия.

      – Не думаю, скорей уж власти, – отвечая, Октавий потянулся за стеблем латука.

      – Как это?! – удивлённо воскликнул Марк, сопровождая взглядом руку собеседника.

      – Внутреннее желание человека создает себе помощника, духа желания, который не позволяет человеку загасить намерение. Этот дух усиливает само желание, преобладая над другими и подвигая человека к конечной цели – исполнению желания. У Цезаря таким духом была власть. Императора не стало, но дух желания сохранился, он очень силён, он стремится к конечной цели. Он жаждет властвовать. Он хочет, чтобы дело Цезаря – абсолютная власть – продолжалось, только тогда есть возможность обрести покой.

      – А как же сенат, демократия, народ?

      – Сенат – это не лоно демократии, а лишь дробление власти. В сенаторах нет искренности, каждый из них заражён духом Цезаря, стремясь властвовать в одиночку и не желая ни с кем делиться. Но они все трусы, боятся своих внутренних желаний, и борьба на два фронта делает их слабыми. Они ненавидят друг друга и тех, кто открыто заявляет о своих претензиях на лидерство. Они начинают борьбу с таковыми, делая вид, что это и есть демократия. В борьбе со злом побеждает добро, а усиливается зло. Кто не боится своих искренних намерений, тот и побеждает.

      Рука говорящего не останавливалась не на секунду, разрывая салат на кусочки и отправляя их в рот. Взгляд Агриппы снова добрался до лица Октавиана. Оно было сосредоточенным. Вино, видимо, ещё не оказало своего расслабляющего действия на мимику, или энергетика мыслей держала мышцы лица в тонусе.

      «Мне не понять: он так тщеславен или всего лишь скромен», – обозревая друга, Марк мысленно заглядывал в себя.

      – Получается, что ты духовный приемник Цезаря, а сенат пока этого не узрел? – Агриппа сделал парадоксальный вывод скорее для себя, чем для Октавиана.

      – Возможно.

СКАЧАТЬ