Путинизм. Ильнар Ленарович Салимшин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как «хаос» и «порядок», был выделен жирным шрифтом и представлял собой совершенно другую концептуальную двоичную систему, которая помогала интерпретировать реальность и направлять выбор политики.

      Эти концептуальные карты формируют то, как мы понимаем политические угрозы и соответствующие меры реагирования. В исследовании Дэна Слейтера, посвященном авторитаризму в Юго-Восточной Азии, делается вывод о том, что ученые «переоценивают важность экономических выгод и недооценивают значение общих представлений об эндемической угрозе в объединении авторитарных коалиций». Слейтер утверждает, что устойчивые авторитарные режимы в Юго-Восточной Азии можно проследить до постколониальных контрреволюционных «пактов о защите», в которых элиты объединялись в авторитарные институты для противодействия вспышкам народных волнений. Эти коллективные воспоминания о беспорядках продолжают мотивировать и оправдывать авторитарные режимы в наши дни, воспроизводимые «механизмом воспроизводства отношения», который «влечет за собой восприятие элитой более ранних исторических эпизодов спорной политики», а также взгляды на то, насколько вероятно, что массовые беспорядки могут вновь возникнуть при более либеральной системе. Слейтер не полностью следит за этим процессом конструирования угроз, но конструирование реальных и мнимых угроз с помощью гегемонистских дискурсов и интерпретационных рамок является повседневной работой любого авторитарного режима, независимо от того, основан ли он на историческом опыте или нет. Воспоминания о прошлых волнениях и потенциальном будущем восстании конструируются и формируются дискурсом, идеологией и в области идей. «Бунт», как однажды заметил один из язвительных персонажей Джейн Остин, «происходит только в вашем собственном мозгу».

      Аргумент Слейтера о том, что авторитарные режимы движимы общим восприятием угрозы, предполагает, что нам необходимо понять сферу идей, общих мировоззрений, «фреймов» и «дискурсов», которые интерпретируют и налагают порядок на реальность и определяют, какие политические реакции считаются законными. В последние годы растет число исследований, посвященных эволюции политической мысли в России, однако среди многих ученых все еще существовала тенденция отвергать роль идей в современной российской политике, вместо этого утверждая, что российский режим был неидеологическим, движимым рациональным расчетом, простым прагматизмом или основным стремлением к самообогащению. Крастев, например, утверждает, что быстрый сдвиг правительственных лозунгов в России – например, от «Суверенной демократии» к «модернизации» – «иллюстрирует постидеологический характер нынешнего режима» и демонстрирует, что элиты рассматривают его «как вариант, а не как альтернативу западной демократии». При таком образе мышления сам Путин остается абсолютным прагматиком, способным выйти СКАЧАТЬ