Сбор грибов под музыку Баха. Анатолий Ким

Чтение книги онлайн.

      на которые я теперь, то есть беззубой старухой, смотрела с холодной яростью. Ведь не было ничего утешительного в том, что я увидела… И распространяться о той бессильной зависти, с которой моя старость смотрела на мою же молодость и красоту, никогда бы я не стала – ни на том свете, ни на этом. Но пришла вот такая минута, и я чувствую, что, как когда-то, в минуты самые трудные и необъяснимые, мне захотелось одного: чтобы никто, муж ли, дети, неожиданная гостья или просто даже заморская служанка ТИНА, филиппинка, не вошел бы в мою комнату, чтобы никто не нарушил моего уединения и не отнял бы у меня моих воспоминаний, – так и теперь, в эту минуту и час, мне не хочется ничего никому говорить, ничего ни от кого слышать. Я хочу вспоминать прошедшую жизнь молча, в грустном недоумении абсолютного одиночества… Я снова желаю побывать в одиночестве, при котором рядом не было бы ни даже моего Ангела-хранителя, никакого любимого, ближнего – никого…

      Но сущностью того Ангела, под покровительством которого образовалась в мире моя душа, было любопытство и сострадание к ближнему. И мне предлагается – очевидно, моим Ангелом – вновь переживать (забыв о собственных самых горьких переживаниях), воображать чью-то далекую жизнь, которая никоим образом никогда не коснется моей собственной…

      Вот поэтому от минуты прискорбного созерцания старухою своих розовых прелестей молодости я мгновенно перелетаю к тому драматическому моменту, когда укушенная за палец ЭЛОИЗА догоняет в холле сумрачного аристократического дома совершенного голого, мокрого, дрожащего от холода и дикого внутреннего напряжения двухлетнего японского самурая. Ибо дух этого ребенка, как я угадываю теперь, был поистине самурайским.