Охота на единорога. Юрий Енцов

Чтение книги онлайн.

      – Здравствуй, это я, – он не понял, кто это звонит: Николь или Ирэн? Но больше было некому. На всякий случай он сказал:

      – Давай оставим все как есть, – и услышал молчанье в ответ.

      – Ты знаешь, я, возможно, ненадолго уеду, – сказал он. – Как ты себя чувствуешь? Да, насчет работы. Это, конечно, не самое важное.

      – Нам все равно на какое-то время пришлось бы расстаться, – наконец раздалось в трубке.

      – Мне это не нужно, – сказал он. Он обманывал. В груди сделалось пусто, и пустота эта расширялась. И слова и молчание были ее равнозначной пищей.

      – А в чем дело? – спросил он, – Ты можешь объяснить?

      – Какой ты странный. Иногда ты так красиво говоришь. Вспомни, каким ты был.

      – Каким же? – полюбопытствовал он.

      – Ты был жестоким и, просто смешным в своей ограниченности.

      – Ирэн, – сказал он с облегчением, – давай увидимся.

      – Я не могу, – сказала она. – Пойми, не могу.

      – И когда закончится это «не могу»? – спросил он.

      – Не знаю, – проговорила она, – но я так решила.

      – А мое желание? Уже не принимается во внимание? – спросил он с важным видом, изображая, должно быть, жгучую обиду. Кажется, не вышло.

      – Слишком много ничего не значащих слов, – сказала она драматически. – Прощай.

      – Пока, – сказал он.

      До него стало доходить, что все это время она продолжала жить своей, а не только общей жизнью, говорила на своем языке. Стремилась к своей цели. За окном моросил дождь, почти незаметный во влажном воздухе.

      Окрестности напоминали фильм, старый, где дождь играл шероховатость пленки, царапины на целлулоиде. Да и телефонный разговор ему мучительно напоминал нечто уже ранее слышимое.

      Женщины примолкли, пока Сергей говорил. Они делали вид, что сосредоточено пьют чай.

      – Если бы меня спросили, – сказал Серж, – что для тебя самое главное в жизни, я не секунды не колеблясь, ответил: душевный мир, справедливость, красота, гармония. Но – это не более чем благие пожелания. За мир всегда боролись, и это нормально, а справедливость всегда отставали. Справедливы только к теми, кто достоин справедливости. А об тех, кто не достоин – вытирают ноги.

      Я и есть тот самый коврик для вытирания ног. Причем коврик положенный некрасиво, не гармонирующий с ногами. Раньше я не замечал всего этого, будучи в душе аристократ. Не замечал, или как-то оправдывал. Я был «выше всего этого». Просто я не догадывался вначале, что если Пушкин сказал однажды «наши поэты сами господа», это не значит…

      – Что господа обязательно поэты? – спросила Мариам. – Да-да, вы правы. И вообще, либо Пушкин уже не актуален, либо он многое упустил, или не успел рассказать, он ведь умер молодым, не дотянув, до сорока.

      – Пережив СКАЧАТЬ