Жизнь Бальзака. Грэм Робб

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Франсэз», Мекка всех молодых драматургов; с другой стороны – «зрелище частое для парижан, на которое они обычно взирают равнодушно»: нищий, чьи лохмотья вдохновляют наблюдателя тысячей догадок. На фоне такого мерк нет «Кромвель».

      В начале 1822 г., когда Бальзак начал писать тот рассказ, он уже сделал для себя важный вывод: история всегда служила фоном для действий человеческих стад, именуемых народами; но пока на глаза внимательному наблюдателю попадали лишь пастухи и овчарки: «здесь еще остается многое сделать». Хотя в 1822 г. Бальзак еще сам не до конца осознал свою самобытность, он понимал, что необычный подход требует необычного оформления. «Час из моей жизни», полный отголосками из Лоренса Стерна и его прообразами реалистического романа, показывает, как привычка Бальзака раздувать микрокосмос, извлекать историю из крошечной отправной точки посылает роман на дорогу, которая впоследствии приведет к Прусту и Джойсу. Примечательно, что «Час из моей жизни» так и не был опубликован. Бальзак хотел достичь своих целей до того, как умрет; а для человека, которому только предстояло найти себя, это значило сначала подражать, а изобретать позже. И все же, несмотря на усердие и перспективу, он, как многие писатели в период перемен, созревал в праздности.

      Прогулки часто уводили Бальзака за пределы города, к фабрикам на востоке, «предместьям, дорогам, величию пустоты», в ту часть Парижа, которую он считал «одной из самых величественных… с захватывающим видом»¹⁹⁵. Здесь находилось новое кладбище Пер-Лашез, открывшееся в 1804 г. Оно стало модным местом, куда по вечерам шли пешком и где гуляли между надгробиями, а затем возвращались в город в карете. Бальзак ходил на Пер-Лашез, когда писал «Кромвеля», потому что, как он объяснял Лоре, «из всех ощущений души труднее всего описать горе»¹⁹⁶. Надо сказать, что в том смысле его прогулки не увенчались успехом. Когда Карла I ведут на эшафот, монолог Генриетты заканчивается тем, что можно назвать лишь дешевым трюком: «Боже правый! Какое горе… Несчастная женщина! Молчи!.. Твои слезы напрасны». Зато Бальзак чувствовал себя как дома среди мертвецов; кладбище представлялось ему Парижем в миниатюре – со своими улицами и номерами домов, украшенных пирамидами и обелисками, греческими храмами, мавританскими джиннами и готическими развалинами. Оно напоминало библиотеку с книгами, в которых есть лишь первые и последние строки. Однажды он наткнулся на могилу майора, знакомого его семьи: «Надгробная надпись гласила: “Здесь покоится г-н Малле… скончавшийся 5 августа 1819 г. … Памятник воздвигнут безутешной вдовой”. Безутешной! Подумать только! По-моему, он должен был сам написать это»¹⁹⁷.

      На кладбище Пер-Лашез Бальзак мечтал о вечности. Писатель, как ему казалось, должен умереть за много лет до того, как он выйдет, как он сам, из своей «воздушной гробницы» с шедевром в руках. Примечательно, что именно на кладбище Пер-Лашез заканчивается «Отец Горио». Растиньяк хоронит отца, брошенного дочерьми, одна из которых, Дельфина де Нусинген, стала СКАЧАТЬ