Тень ласточки. Алла Боголепова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и пьет со мной вино. Как думаешь, для меня не все потеряно? Будет у нас второе свидание?

      «Сейчас я его поцелую, – подумала Анна. – Гори все синим пламенем, я должна это сделать, иначе зачем сюда приперлась. Он хорош, этот тип с диким именем, волнистыми волосами и глазами цвета горького шоколада. Хорош, особенно когда не подсылает бродяг и не ведет машину».

      – Иди ко мне, – одними губами произнесла Анна.

      И свалилась со стула.

      Единственное, что действительно хуже пробуждения с похмелья, – проснуться до того, как протрезвеешь.

      Анна со стоном разлепила веки, перевернулась на живот и пошарила рукой рядом с собой. Как и следовало ожидать, в огромной кровати она была одна.

      «Блестяще, – констатировала Анна, – просто блестяще. Навернуться со стула всей тушей в самый романтический момент. Грохот, небось, по всему Лиссабону пошел. Надо почитать новости, не случилось ли землетрясения в глубинах Атлантики. Интересно, как это Леандру хватило сил дотащить меня до кровати, раздеть и, кажется, даже умыть? Силен мужик, даром что ростом с хоббита».

      Она села в кровати и уставилась в темноту. Никогда раньше ей не приходилось напиваться до полной отключки, поэтому ощущения были новыми, но не такими уж и незнакомыми. Кто жил с алкоголиком, знает эту партитуру до последней ноты: не вступать в пререкания, уложить на живот, время от времени проверять, дышит ли. Когда проснется, быть готовым к потокам ненависти: «Башка трещит, сушняк, дай пивка, зверюга. Да пошла ты со своим цитрамоном, мне выпить надо, где заначка моя? Ничего я вчера не выпила, врешь, ты все спрятала».

      Пронзительный и в то же время сиплый голос матери оживил старый кошмар: вот она бредет, шатаясь, по двору, пинает ржавое ведро, спотыкается о кучу гнилых досок и яростно матерится. Маленькая Анна знает, что сейчас мать ввалится в дом и потребует отчета – почему дома грязь, почему посуда немыта, почему сестра не накормлена. А если придраться не к чему, сдерет занавески с окон или схватит Иринку, прижмет ее к себе и плачущим гнусавым голосом начнет причитать: «Ты не ела, зая моя, да? Она тебя голодом морит, да?» И сестра, лишь бы не дышать материным перегаром, скажет: «Да, морит». И тогда мать возьмет ремень, или скакалку, или что под руку попадет, и начнет «экзекуцию».

      Анна не помнила мать трезвой, не помнила, чтобы та ее приласкала или назвала Аней или Анечкой. Она с младенчества была Анна, и четыре эти буквы отпечатались в ее жизни как граница между любовью и нелюбовью. Сестра была Ирка, Иришка, по пьяни даже зая и киса, и ее, младшую, мать, пожалуй, действительно любила, уж как могла. Анна не завидовала – радовалась, что Иришке достается меньше. Кто же знал, что все так обернется…

      Эти мысли никогда не оставляли Анну. Даже покинув родительский дом, убогую запущенную хибару в глухой псковской деревне, даже переехав в Москву и поселившись у старой балерины, даже обихаживая Васеньку, где-то на периферии сознания она вела мысленные диалоги с матерью… «Что я тебе сделала? Что ты себе сделала? Почему ты так несчастлива СКАЧАТЬ