Дворянин из Рыбных лавок. Олег Кудрин

Чтение книги онлайн.

      Тем более что в рассказываемом Афанасием было что послушать. Его подчиненные, получив рисунок, портрет убитого, пошли разговаривать с ямщиками. Результатов никаких это не дало… Да погоди, любезный читатель, едко посмеиваться, это ж только начало рассказа… Тогда рисунок, уже несколько изгвазданный, взял Дрымов и сам отправился общаться с возницами. Представьте себе, результат немедленно появился. Глядя на рисунок, сделанный с лица убитого, так, чтоб уверенно, его никто не признал. Но трое заявили, что вроде немного похоже. Однако же полной убежденности нет. И, самое скверное, не сказали, потому как «не помнят», видишь ли, откуда и куда возили изображенное на рисунке лицо…

      – Поэтому их сюда привел. Там за дверью стоят. Надобно их допросить. А тут же это, я бы сказал, легче, – пояснил Дрымов.

      Почему легче – говорить не стал. Но Горлис и сам понимал – страху больше. Опять же – не видит никто. Проще пугнуть словом и делом, кулаком то бишь. И узилище рядом – его в Одессе как огня боятся. Молчать будут – можно на ночку-другую там оставить, пускай погниют маленько, клопов покормят, память-то и улучшится…

      Да, вот это было то, что Натан более всего не любил. Допрос с пристрастием. Видок тут тоже разное говорил, кое-что и такое, что пересказывать тяжело, а вспомнить страшно. Однако правды не спрячешь, имелась в этом деле и такая сторона. Видок только наказывал: в подобном опросе важно не переусердствовать, не запугать человека так, чтобы он наговорил не имевшего быть, что уведет дело в ложную сторону.

      – Ну что, господин Горлиж, не побрезгуй, зови сюда этих «двенадцать спящих дев»[17].

      – Так там только трое. И мужики…

      – Ну, их и зови. Будем с ними еще раз наново разговоры разговаривать.

      Кабинетец был мал для пятерых человек. Но как-то в нем разместились. Особа Дрымова в сей ситуации доминировала как по центральности занимаемого положения, так и по объемности фигуры. Натан сидел в уголке, по возможности неприметно. Но именно это, кажется, пугало вошедших более всего. Чего можно ждать от Дрымова – ничего хорошего – они представляли довольно точно. А вот на какие еще зверства и жестокости способен этот неизвестный молодой человек, оставалось непонятным. Что, пожалуй, страшило.

      Два ямщика были иудейского вероисповедания, третий – православный, скорее всего, великоросс. Отвечали они все одинаково, неуверенными голосами и затравленно озираясь. Видимо, каждый проклинал тот миг, когда в ответ на первые вопросы пристава не смог сказать прямо и четко: «Нет. Не видел. Не знаю. Не похож», – когда глаза начинали бегать от неуверенности, а в голосе появилось сомнение. У одного из иудеев была ссадина на левой скуле – тут, похоже, Афанасий особо старался при опросе.

      Поэтому не нужно удивляться, что общий разговор (ежели можно так назвать бэканья-мэканья) прошел несколько СКАЧАТЬ