Популярность. Дневник подростка-изгоя. Майя ван Вейдженен

Чтение книги онлайн.

      Примерный перевод:

      Не секрет, что мой испанский оставляет желать лучшего.

      Мама заходит ко мне в комнату и ложится рядом со мной. Мы разговариваем и смеемся. Я пою ей нашу свежую песню на испанском.

      – Ты почти справилась с el и la, – смеется она.

      – В каком смысле?

      – Ну, в том, что в испанском языке все подчинено мужской или женской природе. Я как раз сегодня утром объясняла это Броди, когда мы ждали автобус на остановке.

      – Ты рассказывала моему младшему брату о мужской и женской природе на автобусной?!

      – Ага, выдалась свободная минутка. Я и рассказала ему, как тут все работает.

      Я немножко в ужасе. Это не может быть то, о чем я думаю, верно же?

      – Мы говорим о разной мужской и женской природе, так ведь? Броди до сих пор думает, что девочки писают стоя.

      Мама понимает, о чем я, и бросает в меня подушкой.

      Я смеюсь.

      – Броди, а ну-ка иди сюда! – входит Броди, покрасневший и пристыженный, не иначе, подслушав наш разговор. – Скажи мне, девочки писают стоя или нет? – спрашиваю я.

      – Я не думаю, что мне нужно это слышать, – бормочет он после нескольких секунд молчания.

      Мама содрогается. Они с папой откладывали «разговор» с Броди последнюю… всю жизнь.

      – Слушай, малыш, – говорит она, когда становится понятно, как он смущен. – У мальчишек все снаружи, а у девчонок все внутри. Если мы станем писать стоя, будет просто течь по ногам.

      Глядя на выражение лица Броди, я хохочу так сильно, что падаю с кровати.

      Закутываясь в одеяло, я уже не чувствую рук, зато мои волосы гладкие, как шелк. Ко мне заходит папа. Он целует меня на ночь, и его волосы падают мне на лицо. Мой папа отращивает их последние два года. Мама не в восторге от его нового образа, но понимает, что он делает это не только ради исторических сценок, но и потому, что хочет как следует порадоваться своей шевелюре, пока она у него еще есть. Своего рода последний парад. Он говорит, что раньше его студенты всегда обращались к нему за советами, поскольку он был подобающе одет, носил галстук и коротко стригся. Он был для них отеческой фигурой. Теперь же, по его словам, они приходят к нему рассказать о своих проступках. Мне кажется, это потому, что с этими вьющимися волосами до плеч и щетиной на понимающем лице он вроде как смахивает на Иисуса.

      Мы с Кензи направляемся на наши первые уроки. Она останавливается и внимательно смотрит на меня.

      – Нет, СКАЧАТЬ