Юность Бабы-Яги. Владимир Качан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Мог, но реже, возникнуть и 3-й – «Почему ушла?». Поэт честно пытался разобраться, откуда приходит и куда уходит любовь, причем делал это суперталантливо, с налетом этакой высокой ирреальности. Наверное, если бы Вечность обрела хоть какие-нибудь формы, – они были бы похожи именно на эти зарифмованные слова и строки. Но кому она интересна, эта вечность? По вопросам Вечности – только к поэтам. Налево, в конце коридора, рядом с туалетом… Почему? – задавал он себе вопрос в стихах, хотя ответ был прост, как репка: посмотри на себя в зеркало, а потом вспомни, как ты себя иногда ведешь, как одеваешься, как ешь, сколько требуешь от возлюбленной, которая просто не в силах взять ту романтическую высоту, ту недосягаемую планку, установленную тобой. Вспомни, и тогда перестанешь задавать вопрос «почему?».

      А уж насчет зеркала и «как ешь» – тем более. Помимо мутноватых карих глазенок, которые, деликатно говоря, – не привораживали, у него была большая (ну а как же! Ума-то много!) и почти лысая голова. Сзади волосы еще росли и падали на обсыпанный перхотным снегом воротник и плечи; победить такую неряшливость рекламируемым шампунем поэт и не пытался, считая это лишним и унизительным для короля тонких материй. Ну а то, что оставалось сверху, поэт зачесывал, начиная глубоко слева, с виска – через всю лысину поперек, тщетно сооружая подобие прически. Эту хрупкую конструкцию мог растрепать не то что порыв ветра, а даже вентилятор, работающий в другом конце комнаты. И зачем нужна была эта жалкая попытка скрыть очевидное, к тому же то, что следовало бы, наоборот, гордо выставить напоказ – огромный лысый череп с выдающимися лобными долями, как намек на высокоразвитый интеллект? Но он считал, что так ему идет, что он так красивее. Вот уж поистине, где бог дал, там и взял! Как ему не приходило в высокоразвитую умную голову, что усовершенствовать некрасивость – значит сделать еще страшнее и показать всем, что на сей счет у тебя комплекс. Саша как-то пытался ему намекнуть на это, но друг не услышал. Кроме того, Поэт был толст и толстогуб, невероятно толстогуб. Губы свешивались с его лица, как два неаккуратно слепленных вареника. Еще и поэтому он ел неопрятно и чавкая; с губ вечно что-то текло и падало. А поскольку Поэт обладал отменным аппетитом и очень любил поесть, то происходило это часто в присутствии возлюбленной Музы, которой многое надо было в себе преодолеть, чтобы продолжать любить такое.

      Любовь ведь продолжается тем дольше, чем дольше человек нравится. Любовь, знаете ли, любовью, но человек должен при этом продолжать нравиться, просто нравиться, поверьте, это очень важно.

      Сашин друг Поэт ничего не делал для того, чтобы нравиться, он это игнорировал. Правда, последний удар был самым тяжелым хотя бы потому, что он таки сделал единственную в своей жизни попытку нравиться Музе: потому что всерьез подумывал жениться на ней, создать семью, даже детей хотел – мальчика и девочку. Оказалось – непоэтическое это дело: вить гнездо, растить птенцов и прочее. Поэт должен лишь мечтать и страдать из-за того, что у СКАЧАТЬ