Homopark в моем багажнике. Анатолий Гаврон

Чтение книги онлайн.

      Многоголосый хор сверчков дружно затянул свое хоровое пение. А где-то далеко на территории Хомопарка затянули свои тягучие песни поморы, словно соревнуясь с ними застучали в барабаны представители африканских племен. К ним присоединились подвыпившие ковбои, трезвые чукчи и всегда веселые венецианские гондольеры. Голоса поют, ругаются. Обычная ночная жизнь Хомопарка.

      Вот! Молодцы! Благодарю за службу! Вы всегда работали дружно! (Себе.) А эти, там, может, в последний раз поют. И ругаются. Кто-то зачинает потомство. Теперь этого не будет. Они еще не знают …

      Сверчки резко замолкают. По уцелевшим половицам, кряхтя и шатаясь, пробирается Панда.

      Панда. А я на огонек заглянула.

      Гразли. Это свои, ребята!

      Сверчки снова затянули свою песню.

      Панда. Они разогнали половину сотрудников. Кроликов

      застукали за пожиранием капусты в отделе кавказских народов. В отделе Полинезии кенгуру обвинили, что даром едят хлеб и что за этими смотреть совсем незачем, они тихие и есть особо не просят. А кормокухню вообще упразднили!

      Гризли. Это как?

      Панда. А вот так! Теперь все будут получать из общего

      родской столовой. Кормим всех одинаково! Пусть едят, что дают. Что будет?

      Гризли. Что-то будет!..

      Панда. А экспозиция Хомопарка будто с ума сходит. Все поют, танцуют, играют, дерутся. Словно праздник наступил.

      Гризли. А может, и праздник. Последний.

      Панда. Без истерик, пожалуйста! Еще повоюем.

      Сверчки опять замолкают. По руинам ловко и умело катится Ёжик. Несмотря на головокружительные, но не всегда удачные кульбиты, он все-таки добирается до спасительного уцелевшего островка в кабинете. При этом крепко прижимает к себе папку с бумагами.

      Гризли. Свой!