Аполлон и Стикс. Ирина Алеева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ И весьма красива. То есть в некотором смысле она – это вы. Вам трудно прикоснуться к собственной травме напрямую, поэтому во сне в качестве защиты вы видите в этой роли женщину, вашу прямую противоположность.

      – Слушайте, я примерно сто тысяч раз погружался в процесс горевания, – устало возразил он. – Половину из них вместе с вами. О какой защите вы говорите.

      Он не интонировал вопрос в последнем предложении. Сессия заканчивалась, желания спорить у него не было.

      – Алекс, вы по-прежнему планируете быть в Берлине перед Рождеством? – спросил Андреас, считав его мысли. – Встретимся пару раз лично у меня в кабинете?

      – Конечно, – подтвердил он. – Я прилетаю четырнадцатого утром. Это суббота.

      – Тогда в понедельник шестнадцатого и в четверг девятнадцатого я буду ждать вас на Вильгельмштрассе в ваше обычное время, – оптимистично заявил Андреас, на месяц вперед обеспечивая его безопасной привязанностью.

      Пантелеймон подошел к дивану и укоризненно уставился на него круглыми блюдцами, давая понять, что с ним отъезд еще не согласован.

      – Договорились, – сказал Алекс и повел пальцем по тачпэду. – До встречи.

      – До встречи, – кивнул Андреас и, по нажатию красной кнопки, превратился в черный квадрат.

* * *

      Когда он четырнадцатого декабря приземлился в Шёнефельде, на улице летел снег. Мелкие снежинки, похожие на крошечные осколки битого стекла, опускались на выступ иллюминатора и рулежные дорожки, покрытые до боли родным асфальтом. Пока самолет подъезжал к стоянке, он думал, какова вероятность, что дорожки не ремонтировались со времен ГДР и что этот асфальт родственен асфальту его советского детства. Он чувствовал себя в Берлине как дома. Ему казалось, что разрушенный и многократно перестроенный город гораздо бережнее сохранил связь со всеми частями своего прошлого, чем это удалось сделать Москве. Вернувшись в Москву из Лондона в девяносто шестом году, он очутился в стране, которую никогда прежде не знал. Трудно было оценить, что больше способствовало его отчуждению: то, что он четырнадцать лет прожил в Англии, или то, что его родина изменилась за это время до неузнаваемости. Так или иначе, приехав в конце девяностых на пару недель в Берлин, он вдруг нашел здесь все, что помнил о Москве начала восьмидесятых. И асфальт в аэропорту стал одним из самых ярких в этом ряду впечатлений.

      Перелет получился быстрым, похожим на короткий неинформативный сон. В Шереметьево напротив него долго сидели на стульях два не прекращавших целоваться подростка. Попытки определить их пол не привели к однозначному результату. Они с равной вероятностью могли быть оба мальчиками, оба девочками или мальчиком и девочкой по одиночке. Их самих вопрос их гендерной принадлежности, возможно, не интересовал вовсе. Они были одеты в одинаковые серые куртки и одинаковые узкие джинсы, сквозь которые торчали их одинаковые острые коленки. Рядом с ними на стульях валялись одинаковые черные рюкзаки.

      Он арендовал квартиру на Альте-Постдамерштрассе СКАЧАТЬ