Похищение Европы. Сергей Кишларь

Чтение книги онлайн.

      Всё что мог я ему уже посоветовал и теперь могу только предложить притушить эмоции.

      – Выпить хочешь? У меня где-то полбутылки вискаря осталось.

      Влад охотно поднимает на подоконник ногу, расшнуровывает кроссовку.

      – Это не тот «Джек Дэниэлс», который тебе мать присылала?

      – Тот самый.

      – Ну ты пьёшь! У меня бы и дня не задержался.

      Мать часто присылает из Италии посылки – всё, что ей приглянулось. Нужно это, не нужно – пусть лежит, когда-нибудь пригодится. Доверху забитые посылками микроавтобусы, курсирующие между городами Молдавии и Италии стали такой же неотъемлемой частью нашей действительности как виноградники вдоль дорог.

      Оттуда присылают шмотки, бытовую технику, наши шлют брынзу, солёные огурцы и помидоры. Кухня в Италии не такая как у нас, и наши иногда скучают по привычной с детства еде. Ну мы и помогаем, чем можем. Не оставлять же такую большую страну без солений.

      Теперь у меня дома от этих посылок, как в том старом советском фильме: три утюга, три электробритвы, смартфон… тоже три. Особенно мать любит изыскано мятые – как выражается она – льняные рубашки. Как новая посылка, так рубашка. По большей части так и лежат в шкафу ни разу не надёванные. Я такой человек, что если привыкаю к каким-нибудь вещам, то не вылезаю из них до тех пор, пока они имеют приличный вид.

      Найти работу по специальности в Молдавии было сложно, да мать со второй половины девяностых уже и не пыталась. Говорит, той учительской зарплаты было курам на смех. Несколько лет проработала реализатором на центральном рынке. Из того времени мне вспоминаются её красные, не сгибающиеся от мороза руки, совсем не похожие на те мягкие руки, которые я знал с детства.

      А ещё помню ворохи квитанций на коммунальные услуги, а поверх них – мятые купюры, которые, сколько не считай их, никак не сойдутся с цифрами из квитанций.

      И постоянные ссоры отца и матери.

      Я сижу в своей комнате: под попой горячая грелка, на плечах плед. Центральное отопление тогда отключили из-за нехватки топлива. Денег на установку автономки у родителей не было, даже на масляный электрический камин не хватало. Да и что в нём толку, если электричество по графику.

      Темнело уже после четырёх. На улице – как любил говаривать отец – тьма Египетская. В окнах чуть приметно колышутся огоньки свечей. Тогда это называлось веерными отключениями света, – на два-три часа в вечернее время, а после двенадцати – на всю ночь.

      Передо мной раскрытая школьная тетрадь, в коченеющих от холода пальцах авторучка с искусанным колпачком, плед постоянно сползает с плеча. На столе китайский аккумуляторный фонарь с радио и сиреной.

      Батарея садится, тускнеет свет…

      – Марина собирается на заработки в Италию, – слышен из кухни голос матери. – Зовёт с собой.

      – Слушай… – раздражённый голос простуженного отца на несколько секунд прерывается надсадным кашлем. – Тебе так не терпится из дома убежать?

СКАЧАТЬ