Петербург. Стихотворения. Андрей Белый

Чтение книги онлайн.

      – «Да – вы правы: некая особа появилась вскоре после моего бегства из льдов: появилась она в Гельсингфорсе».

      – «Это, что же особа-то – инстанция вашей партии?»

      – «Высшая: это вот вокруг нее-то и совершается бег событий: может быть, крупнейших событий: вы особу-то знаете?»

      – «Нет, не знаю».

      – «А я знаю».

      – «Ну вот видите: давеча вы сказали, что будто вы и не в партии вовсе, а в вас – партия; как же это выходит: стало быть, сами-то вы в некой особе».

      – «Ах, да она видит центр свой во мне».

      – «А бремена?»

      Незнакомец вздрогнул.

      – «Да, да, да: тысячу раз да; некая особа возлагает на меня тягчайшие бремена; бремена меня заключают все в тот же все холод: в холод Якутской губернии».

      – «Стало быть», – сострил Николай Аполлонович, – «физическая равнина не столь удаленной губернии превратилась-таки в метафизическую равнину души».

      – «Да, душа моя, точно мировое пространство; и оттуда, из мирового пространства, я на все и смотрю».

      – «Послушайте, а у вас там…»

      – «Мировое пространство», – перебил его Александр Иванович, – «порой меня докучает, отчаянно докучает. Знаете, что я называю пространством?»

      И не дожидаясь ответа, Александр Иванович прибавил:

      – «Я называю тем пространством мое обиталище на Васильевском Острове: четыре перпендикулярных стены, оклеенных обоями темновато-желтого цвета; когда я засяду в этих стенах, то ко мне никто не приходит: приходит домовой дворник, Матвей Моржов; да еще в пределы те попадает особа».

      – «Как же вы попали туда?»

      – «Да – особа…»

      – «Опять особа?»

      – «Все она же: здесь-то и обернулась она, так сказать, стражем моего сырого порога; захоти она, и в целях безопасности я могу неделями там безвыходно просидеть; ведь появление мое на улицах всегда представляет опасность».

      – «Вот откуда бросаете вы на русскую жизнь тень – тень Неуловимого».

      – «Да, из четырех желтых стенок».

      – «Да послушайте: где же ваша свобода, откуда она», – потешался Николай Аполлонович, словно мстя за давишние слова, – «ваша свобода разве что от двенадцати подряд выкуренных папирос. Слушайте, ведь особа-то вас уловила. Сколько вы платите за помещение?»

      – «Двенадцать рублей; нет, позвольте – с полтиною».

      – «Здесь-то вы предаетесь созерцанию мировых пространств?»

      – «Да, здесь: и здесь все не то – предметы не предметы: здесь-то я пришел к убеждению, что окно – не окно; окно – вырез в необъятность».

      – «Вероятно, здесь пришли вы к мысли о том, что верхи движения ведают то, что низам недоступно, ибо верх», – продолжал свои издевательства Николай Аполлонович, – «что есть верх?»

      Но Александр Иванович ответил спокойно:

      – «Верх СКАЧАТЬ