От биполярного к многополярному миру: латиноамериканский вектор международных отношений в XXI веке. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Остриа Гутьерресом о «боливийском коридоре» сорвались из-за того, что стали достоянием общественности. И наконец в 1975 г. правительства чилийского диктатора Аугусто Пиночета (1974–1990) и боливийского главы государства Уго Бансера (19711978, 1997–2001) вели переговоры об обмене северной части Арики на равные по площади боливийские территории у чилийско-боливийской границы, что также было обречено на провал из-за непримиримого противодействия Перу[155].

      Несмотря на более чем призрачные шансы Боливии добиться своего, в XXI в. чилийско-боливийский территориальный спор не только не сошел на нет, но и внезапно эволюционировал из застарелого вялотекущего противостояния в ключевой вопрос повестки дня обоих государств. Главным действующим лицом современной фазы чилийско-боливийского территориального спора является президент Боливии Эво Моралес (2006 – настоящее время), который перевел тупиковый конфликт между Чили и Боливией на качественно новый уровень, обратившись в 2013 г. с иском в Международный суд ООН. Формулировка этого обращения в суд уникальна: Боливия просит обязать Чили «вести переговоры в целях достижения соглашения о передаче Боливии суверенного выхода к Тихому океану»[156]. То есть об окончательном разрешении спора при посредничестве Международного суда ООН речи не идет (в отличие от прочих споров между латиноамериканскими государствами, переданных на рассмотрение суда, где от него ждут конкретных рекомендаций, делимитации спорных территорий и т. д.), с его помощью Боливия рассчитывает лишь вовлечь Чили в переговорный процесс.

      С одной стороны, начало разбирательства в Гаагском суде определенно ознаменовало сдвиг конфликта с мертвой точки: полемика сторон приобрела четкую форму и структуру, регламентированную по времени и содержанию, а бремя принятия решений по «морской проблеме» Боливии хотя бы временно снято с плеч властей обеих стран. При этом суть боливийского иска такова, что шансы на благоприятный для истца исход близки к нулю, так как прецедент принуждения суверенного государства к переговорам абсурден и маловероятен. Сложно представить, каким образом суд будет контролировать «добросовестность, своевременность и эффективность» вовлечения Чили в диалог (те условия, на которых настаивает Боливия), если решение будет вынесено в пользу Боливии, учитывая сугубо добровольную природу переговорного процесса. Кроме того, обязанность Чили вести переговоры по «морской проблеме» Боливии, на существовании которой настаивают боливийские юристы, никоим образом не подразумевает обязательство вести эти переговоры до тех пор, пока притязания Ла-Паса не будут удовлетворены. Исходя из этого «судебный» этап чилийско-боливийского территориального спора с наибольшей долей вероятности является не заключительным, а промежуточным.

      После отклонения предварительного возражения Чили в сентябре 2015 г.[157] судопроизводство перешло на этап обмена письменными показаниями, завершившегося СКАЧАТЬ