Кровавая бойня в Карелии. Гибель Лыжного егерского батальона 25-27 июня 1944 года. Стейн Угельвик Ларсен

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты ранен, то не стой здесь, – говорю я и указываю в сторону санитарного бункера. – Иди туда, и тебя перевяжут.

      Однако он в шоковом состоянии – движется как робот, а винтовка волочится по земле. Вдруг прилетает несколько снарядов. Треск деревьев и клочья земли, взлетающие до небес. Но он ничего не замечает, продолжая идти.

      Совсем парень спятил, думаю я и стремглав бросаюсь в дверь бункера. Вокруг меня страшный грохот и все трясется, за воротник сыпется куча песка. В бункере уже кто-то есть. Это наш повар [Ханс Кристиан Руммеруд из Дрёбака, он впоследствии погиб]. На нем еще белая куртка, которая уже давно не белая. Мы обмениваемся парой слов. Я вспоминаю про свой котелок с гороховым супом. Да вот же он стоит на столе, там, где я его поставил два дня назад. Немного поесть сейчас очень кстати. Суп холодный и застывший, но все равно вкусный. Я проглатываю пару ложек, и вдруг у меня мелькает нехорошая мысль. Ранение в живот. Этого ужасно боятся все солдаты. Если это случится с тобой после того как ты поел, то ты умрешь в страшных мучениях. На пустой желудок у тебя остается шанс. Чувство голода вдруг пропадает. Артобстрел прекращается. Я никак не могу открыть амбразуру в бункере и выскакиваю наружу. Повар бежит за мной.

      Вся высота два [передовая позиция] кишит русскими. Пустил в дело мой пулемет. Солдаты в коричневой форме падают с диким криком и воем. Я вскидываю винтовку к плечу. Целюсь в живот русскому, который, пригнувшись, бежит на меня. Он вскидывается и падает плашмя на землю. Высота перед нами теперь опять пустая. Стрельба прекратилась. Стоны и крики раненых доносятся до нас. Эти звуки невозможно забыть. Даже сегодня. Крики этих бедняг. Стоны из самого нутра людей в страшнейших мучениях. Но здесь нет места для сострадания. Через секунду возможно, что ты будешь лежать там и кричать».

      Виндингстад продолжает свой рассказ: «Русская артиллерия заработала снова. На нас сыплется град снарядов. Положение становится критическим. Я слышу позади себя шаги бегущих людей. Оглядываюсь и вижу семь или восемь убегающих людей.

      – Эй, вы куда? – кричу я.

      Один из них оборачивается.

      – Бежим! Попробуем пробиться к первой роте.

      Не раздумывая, я кричу троим бойцам пулеметного расчета: “Все уходят. Они хотят пробиться к первой роте. Я иду с ними”.

      Прапорщик смотрит на меня удивленно. Он говорит что-то о том, что так нельзя. Я его не слушаю. Паника охватила большинство из нас, свистят и с грохотом рвутся снаряды, осколки жужжат возле наших голов. Мне хочется только одного: прочь, прочь отсюда!

      Длинными прыжками я начинаю сбегать вниз по склону. Вид бегущих товарищей сводит меня с ума. Теперь: спасайся, кто может. Мы будем отличной мишенью для врага, пока бежим вниз с высоты Капролат. Бегущий, охваченный паникой противник не отстреливается. Русские могут спокойно уложить всех нас. Я думаю, что большая часть роты здесь и погибла. Что-то просвистело у меня прямо между ногами и ударило в край скалы, так что искры полетели. Бойца, бежавшего СКАЧАТЬ