Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917). Ева Ингеборг Фляйшхауэр
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917) - Ева Ингеборг Фляйшхауэр страница 44

СКАЧАТЬ следствия: с одной стороны, ей пришлось укреплять контрразведку внутри Германии и на ее границах, а с другой – активно поощрять силы, способные действиями в русском тылу надолго парализовать наступательный потенциал царской армии, нейтрализовать ее обороноспособность и революционизировать Россию. В секретной докладной 1913 г.[316] доказывалась осуществимость этих задач. Там говорилось, что «революционные устремления в армии и на флоте… в последние годы не раз имели успех, а именно в технических войсках», да и вообще русский солдат вряд ли «все еще верен императору, послушен и надежен». В докладной подчеркивалось, что оснащенность русской армии «средствами связи… пока сравнительно невелика», а немецкая сторона наверняка будет «придавать большое значение… хорошей связи» и «широко пользоваться в этой области… современным техническим оборудованием». Автор докладной упоминал недостаток тяжелой артиллерии в русских полевых войсках и медленные темпы ее пополнения, но предупреждал, что скоро ее станет больше и русские армейские корпуса по числу орудий сравняются с немецкими.

      Новые задачи потребовали кадровой реорганизации секции IIIb Большого генштаба. Испытанного в работе на востоке разведчика, руководителя Кёнигсбергского главного разведывательного центра Вальтера Николаи взяли в Генеральный штаб и, присвоив ему звание майора, поставили во главе всей секции IIIb (вместе с той ее частью, которая занималась Францией). От своего предшественника капитана Вильгельма Хайе Николаи принял «построенный в соответствии с современными требованиями, четко организованный и управляемый рабочий коллектив»[317]. Новый шеф внес в его работу одно коренное изменение – сделал основной упор на вербовку перспективных агентов в предполагаемых вражеских государствах. В отличие от начальника секции Брозе, который в 1905–1906 гг. и позже рекрутировал своих агентов по большей части из массы осевших в Германии и Швейцарии революционеров, а с 1909 г. усиленно засылал в Петербург и размещал там специально подготовленных немецких разведчиков (в том числе семью Бауэрмайстер и капитана Генштаба Зигфрида Хая), Николаи стал вести гораздо более агрессивную вербовку на местах, преимущественно в российской столице. Он набирал местную агентуру во всех сферах общественной жизни и через нее (несомненно, по твердым оперативным планам) проникал в военные учреждения, предприятия военного значения, банки, промышленные круги, политические партии, даже в непосредственное окружение царя. В результате Николаи не только имел возможность как следует ознакомиться с решениями российского Генштаба и российских секретных служб; в Петербурге в его агентуру, помимо актеров, предпринимателей[318], профессоров, оппозиционеров и революционеров[319], входили лица из высшего общества[320] и высокопоставленные придворные[321], пользовавшиеся таким доверием, что начальник секции недаром хвастался в узком кругу, будто «русские у него в кулаке»[322]. СКАЧАТЬ

<p>316</p>

Geheime Denkschrift des Großen Generalstabes aus dem Jahre 1913: Mitteilungen ьber russische Taktik // Elze W. Tannenberg. Urk. 3. S. 165–182.

<p>317</p>

Вальтер Николаи (1873, Брауншвейг – 4 мая 1947, Москва) как руководитель секции или (с 1915 г.) отдела IIIb тесно сотрудничал с Людендорфом, хотя порой между ними возникали личные трения. Хорошо знавший русский язык, с 1906 г. занимавшийся русским направлением в военной разведке, Николаи в 1908 г. возглавил Кёнигсбергский главный разведывательный центр, а в начале 1913 г. был назначен начальником разведывательной службы, которой руководил до конца Первой мировой войны. Во Вторую мировую войну его прославила книга американского журналиста Курта Рисса «Тотальный шпионаж», вышедшая в ноябре 1941 г. в США, а в апреле 1945 г. в СССР. Книга вызвала интерес у Сталина, который по окончании войны велел внести Николаи в советские списки разыскиваемых лиц. По распоряжению заместителя наркома внутренних дел генерал-полковника И. А. Серова советская поисковая спецгруппа 7 сентября 1945 г. обнаружила Николаи в Нордхаузене (Тюрингия) и в том же месяце арестовала. После допроса сотрудниками НКВД в Веймаре его 30 октября 1945 г. вместе с архивом личных и служебных документов отправили в Москву на Лубянку, где поджидало собранное на него советской внешней разведкой в межвоенный период досье под названием «Оберст». Теперь в дополнение к нему завели оперативное дело № 21152 «Материалы по делу Николаи Вальтера Германовича, бывшего начальника разведки германского Генштаба». За полтора года заключения добавились протоколы допросов Николаи самыми опытными следователями НКВД (например, Л. А. Шварцманом и В. И. Масленниковым). Затем его перевели на спецобъект, где он писал материалы на заданные темы (о Вильгельме II, начальниках Генерального штаба Мольтке и Фалькенхайне, фельдмаршале Гинденбурге, Людендорфе, Гитлере, Гиммлере, Гессе и знаменитых немецких шпионах, таких, как Мата Хари). Готовясь к защите на запланированном судебном процессе, он составлял и личные записки. Большая часть его наследия находится в деле Н-21152 в Центральном архиве ФСБ РФ, некоторые документы есть в других архивах, например, записи о Мате Хари – в Российском государственном военном архиве (ф. 1414к). В мае 1947 г. с Николаи случился инсульт, 4 мая он умер в Бутырской тюремной больнице. Его тело кремировано на московском Донском кладбище.

<p>318</p>

Предпринимателей и банкиров, о чьих тайных связях с Германией ходили разговоры, иногда подкрепляемые доказательствами (таких, как Д. Рубинштейн, Ланской, Юнкер, директора предприятий военной промышленности вроде К. К. Шпанна на Путиловском заводе), стало не счесть. Они пользовались протекцией «немецкой партии» при дворе и учреждений рейха и даже во время войны оставались почти недосягаемыми для русской контрразведки. См., напр.: [Щеголев П. Е.]. Петроградская контрразведка накануне революции: Из воспоминаний сотрудника // Былое. 1924. № 26. С. 220–240. Здесь бессилие контрразведки перед непреодолимым немецким влиянием описано с точки зрения ее второстепенного (и нелояльного) работника.

<p>319</p>

Сношения русских революционеров со связными в дипломатических представительствах центральных держав русской контрразведкой, как правило, игнорировались. См.: Старков Б. Охотники на шпионов. С. 222.

<p>320</p>

Часть петроградского общества и дипломатического корпуса во время войны подозревала, например, что графиня М. Э. Клейнмихель, урожденная Келлер (р. 1846), в своем салоне собирает информацию для германского императора.

<p>321</p>

Так, командующий лейб-гвардии гусарским полком В. Н. Воейков (р. 1868), назначенный после женитьбы на дочери министра императорского двора графа Фредерикса (25 декабря 1913 г.) дворцовым комендантом, слыл «сторонником немецкого влияния при русском дворе» (Падение царского режима. Т. 3. С. 66–67) и подозревался в тайных связях с Германией.

<p>322</p>

Старков Б. Охотники на шпионов. С. 293.