Дон Кихот. Мигель де Сервантес Сааведра

Чтение книги онлайн.

      – Одним словом, – возразил Дон Кихот, – эти люди идут на галеры не по своей доброй воле, но подчиняясь насилию?

      – Именно так, – ответил Санчо.

      – Тогда, – продолжал его господин, – мой долг повелевает мне восстать против насилия и помочь несчастным.

      – Ваша милость, – возразил Санчо, – король и суд не совершают насилия, а только наказывают людей за их преступления.

      В это время цепь каторжников приблизилась, и Дон Кихот в самых любезных выражениях попросил конвойных сделать милость – сообщить и объяснить ему, почему эти несчастные закованы в цепи. Один из верховых конвойных ответил, что это каторжники, люди, принадлежащие его величеству, и что отправляются они на галеры; вот и все, что он может сообщить.

      – А все же мне хотелось бы, – ответил Дон Кихот, – расспросить каждого из них поодиночке о причинах его несчастья.

      К этой просьбе он прибавил столько любезностей, что второй верховой конвойный сказал:

      – Хотя мы и везем при себе подробные приговоры этих негодяев, но нам некогда останавливаться, доставать бумаги и читать их вашей милости. Уж лучше, сеньор, вы сами подойдите к ним и расспросите. Если им захочется, они вам все расскажут, а им, наверное, захочется, потому что для этих молодцов нет большего удовольствия, как делать мерзости или рассказывать о них.

      Получив разрешение, Дон Кихот подъехал к цепи и спросил первого каторжника, парня лет двадцати четырех, за что он попал в беду. Тот ответил, что во всем виновата была любовь.

      – Как, всего-навсего любовь?! – воскликнул Дон Кихот. – Да если за любовь отправлять на галеры, так я уж давно должен был бы грести на них.

      – Ваша милость не про ту любовь говорит, – ответил каторжник. – Моя любовь была особая: я горячо полюбил корзину с бельем и так страстно прижал ее к своей груди, что, если бы правосудие силой не отняло ее, я бы по сей день не расставался с ней. За эту-то любовь и влепили мне в спину сто ударов кнутом да в придачу дали три года галер.

      С тем же вопросом обратился Дон Кихот ко второму каторжнику, но тот уныло продолжал шагать и не промолвил ни слова. За него ответил его сосед:

      – Его ведут, сеньор, за то, что он был канарейкой, иначе говоря – певцом и музыкантом.

      – Как так? – опять спросил Дон Кихот. – Неужели певцов и музыкантов тоже ссылают на галеры?

      – Да, сеньор, – ответил каторжник, – СКАЧАТЬ