Авось, прорвемся!. Далия Трускиновская

Чтение книги онлайн.

      – Значит, на радио пригрелся, – размешивая сахар, сказал Авось. – Ну, что же в этом плохого? Там его поминают – там ему и житье. Послушай, ты ведь в газете работаешь – может, Варвара все-таки при вас кормится?

      – А не проспал ли ты эти десять лет?

      – А что?

      – А пресса, милый, теперь в меру любопытная. Туда не лезет, где могут нос оторвать.

      – А все эти скандалы с артистами?.. С певцами?..

      Гляди ты, подумала я, и до тьмутаракани дошло, что Пугачева собралась с Киркоровым разводиться.

      – А скандалы оплачены. Кто бы про них знал и помнил, если бы не скандалы?

      Он вздохнул.

      – Я еще Машу искал, – тихонько признался.

      Хотите верьте, хотите нет, но я ощутила настоящую ревность.

      – Возле Дворца бракосочетаний караулил?

      – Ага – по пятницам и субботам, а в воскресенье спать залегал – мне же в ночь на понедельник Емелю нужно было выслеживать…

      – Машу я тебе, если хочешь, найду, – пообещала я весьма пасмурно.

      – Правда?!

      – Правда. Это как раз нетрудно. Только на что ты ей? Она теперь умная, на авось полагаться не станет. Ей теперь реальные деньги подавай.

      Он почесал в затылке.

      – Ну, так всегда было, – помолчав, рассудил он, довольно артистически скрыв обиду. Ведь кто говорил: хороша Маша, да не наша? Тот, кто к ней посвататься не мог. А сватался тот, у кого деньги…

      И так вздохнул бедняга Авось, что мне всерьез стало его жалко.

      – Ты по Машке не тоскуй! – бодро приказала я. – Машка теперь манекенщица! Знаешь, сколько человек ее помнит? Как пройдет по «языку» в собольем палантине, так ползала сразу подумает: хороша Маша, да не наша! А телезрители? А потом, когда фото в модных журналах напечатают? Ты ей скажешь – хороша Маша, она нос задерет и ответит: да не ваша.

      – Мне уходить? – вдруг спросил он.

      – Куда ты пойдешь! Тебя первый же блинный патруль затормозит. Я не удивлюсь, если ты у них в розыске.

      – Мне тоже так кажется, – сказал он. – Ведь многие только на меня и надеются, хотя вслух не говорят. А если соберутся, да скажут вслух, да еще хором: «Авось прорвемся!», то ведь и пойдут прорываться!

      – Ты все еще не понял, что идти – некому? Города оккупированы, а деревни мало кому нужны, да за них Большой Блиняра с Большим Хренярой спокойны, потому что там исконно-посконная лексика все больше власть берет. Средства массовой информации – под контролем, в банк без «Хай!» и не входи…

      Тут Авось прерывисто задышал, схватившись за горло. Я не сразу поняла, что это на него так «хай» подействовал. Когда поняла – ругнула себя за словечко. Надо же – само выскочило, я и не заметила.

      Он кое-как продышался.

      – Вот видишь? И с каждым днем этой дряни все больше и больше! Знаешь что, Авось? Возвращался бы ты туда, откуда явился. Там ты еще сколько-то продержишься. Видишь – когда все разбрелись, поодиночке еще кое-кто куда-то пристроился. СКАЧАТЬ