Ныне все мы болеем теологией. Из истории русского богословия предсинодальной эпохи. Протоиерей Павел Хондзинский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Ныне все мы болеем теологией. Из истории русского богословия предсинодальной эпохи - Протоиерей Павел Хондзинский страница 44

СКАЧАТЬ известий о чудесах, лунных затмениях, войнах и казнях. Его собеседники – святые, реальность Еолгофы и Страшного Суда[409] для него ничуть не менее осязаема реальности воочию виденных истязаний и пыток, и если он говорит, что с «лука крестного» мечутся в сердце стрелы любви, то говорит это не ради пышности риторического декорума, но ради собственной подлинной уязвленности этой любовью.

      Вообще, учение о христианской любви, любви-мученичестве, любви-страдании, любви-жертве составляет подлинную вершину его богословия: «Несть истинная любовь, аще без креста, аще без страдания за любимаго»[410]. Страдания Церкви продолжают и дополняют страдания ее Главы: «…еже Он не дотерпе, аз в теле моем дотерпеваю»[411]. Это необязательно должны быть страдания за Христа, но обязательно во Христе: славой древних страстотерпцев Бориса и Глеба[412] увенчаются невинные страдальцы нового времени, среди которых и ныне пребывает Господь[413].

      Но если не раз уже говорилось о западных мотивах в богословии святителя, значит ли это, что и учение о любви позаимствовано им хотя бы у принадлежавших той же эпохе Янсения и Фенелона?

      Прежде всего, трудно сказать, насколько святитель был знаком с их работами. В его библиотеке, судя по всему, они отсутствовали. Из западных авторов не без одобрения упоминается у него Фома Кемпийский, но как учитель не столько любви, сколько смирения[414]. В молодости святитель достаточно долго пробыл в Литве, где, очевидно, научился и польскому языку и где, вполне вероятно, слышал что-то и о европейских спорах. Как бы то ни было, можно говорить с определенностью, что вопрос о чистой любви к Богу занимал его, и его позиция в нем не сводима к точке зрения ни одного из западных богословов, хотя и он не прошел мимо воззрений епископа Иппонийского.

      Согласно святителю, также существуют три стадии любви: любовь раба, любовь наемника и любовь Сына[415], и только последняя заслуживает, собственно, имя любви, ибо не ищет своего си[416]: «Та любовь есть, любящая Бога всем сердцем сладце, я же любит Его не того ради, дабы за то нечто от Него прияти, ни небеснаго ради воздаяния: что бо ми есть на небеси? Ни земных ради благ: и от Тебе что восхотех на земли? Но единая ради любви Иисуса Сладчайшаго, всех в любовь Свою влекущаго»[417]. Авугстин и gratia victrix невольно вспоминаются здесь. И действительно, Августиново противопоставление любви к Творцу и любви к твари с прямой отсылкой к его автору обнаруживается у святителя[418]. Вполне определенно он говорит и о сладости сердечной[419], возбуждаемой изливаемым в сердце огнем божественной СКАЧАТЬ

<p>409</p>

Страшно будет душе войти в тело, которое «в жизни сей себе бе лепотно, доброзрачно, краснолепно, любезно; а тогда будет безобразно, нелепо, скаредно, гнусно, мерзостно и ужасно… Лице в жизни сей писавшееся на прельщение, тогда будет смолою и пеплом горящим очернено…» (Димитрий Ростовский, свт. Сочинения: В 5 т. Т. 2. С. 15). И далее та же знакомая тема: «А кроме того, какой стыд и страх, когда узрит Каин Авеля, егоже неповинно убил, узрит Ирод святаго Иоанна Предтечу, егоже неправедно посече, Нерон, Диоклетиан, Максимиан и прочие мучители узрят множество Христова имени исповедников, ихже умучиша. Узрят господня раб своих, боляре крестьян своих, ихже немилосердно озлобляху…» (Димитрии Ростовский, сет. Сочинения. Т. 2. С. 21–22).

<p>410</p>

Димитрий Ростовский, сет. Сочинения. Т. 3. С. 428.

<p>411</p>

«…Мы же страждущие есмы, яко собирающий по трапезовании укрухи; сице от страданий Господних некие собираем останки, глаголющу апостолу, исполняю, рече, лишение скорбей Христовых в теле Моем (Кол. 1:24). Сиесть, еже Он не дотерпе, аз в теле моем дотерпеваю» (Там же. С. 245–246).

<p>412</p>

«Аще не за Христа гонение терпиши, обаче егда терпиши неповинно, и благодариши Бога, и то вмениттися, яко за Христа терпящему. Воспомяни страстотерпцев Российских Бориса и Глеба» Димитрий Ростовский, сет. Сочинения. Т. 1. С. 186).

<p>413</p>

См. выше: «О новые страдальцы, страстотерпцы, мученицы: молю вас и увещеваю, не изнемогайте в терпении… В вас Христос есть и будет, а вы рцыте: аминь».

<p>414</p>

«Гость от западных стран чужий человек, но не с худым товаром, Фома, именуемый, свой сундучок открывает, свою, глаголю, кпижицу О подражании Христовом зовомую, отверзает пред очима нашима, и показывает един бисер, зовомый: смирение» (Димитрии Ростовский, сет. Сочинения. Т. 3. С. 406).

<p>415</p>

«Добре разсудиша искуси и и: работаяй Богови Царствия ради небеснаго, сей есть в чину наемника; работает яко за наем, да мзду примет небесное Царство; работаяй же Богов и страха ради мук, есть в чину раба, иже доброе творит боящися, да не казнен будет; работаяй же Богови самыя ради любве Божия, той есть в чину сына, иже не воздаяния не ищет, ни мук боится…» (Там же. Т. 2. С. 505). Обратим внимание на «разсудиша искуснии» – не отголосок ли споров о чистой любви слышится в нем?

<p>416</p>

«Разсуди всяк и разумей, что есть сие, любы не ищет своих си? Та есть истинная от всего сердца любовь, яже любит кого не для себе, сиесть не для своей какой корысти и приобретения, но самыя ради любви любимаго, неищет своих си, но любве любимаго ищет. Любит иногда кто кого, яко благодеяние от него приемлет; аще же бы не приял, не любил бы. Показуется кто любити господина своего, и волю его творит; боится бо, да не озлоблен каковою казнию от него будет. Истинная же любовь ни своих си ищет, ниже чего боится; но едино то имать, еже любимаго любити» (Димитрии Ростовский, сет. Сочинения. Т. 2. С. 504).

<p>417</p>

Там же. С. 505.

<p>418</p>

«Добре увещевает Августин, глаголя: бежи создания, аще хощещи имети Создателя. Всяко создание тебе да охудится, аще хощещи, да Создатель в сердце ти усладится» (Там же. С. 509).

<p>419</p>

«…Сердцем Его любити, есть любити Его сладце. Сердце в человеке есть основанием, началом и источником всякого любления, всякого желания и любезныя сладости…» (Там же. С. 504).