Иллюзия. Андрей Кадацкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ до корпуса доехал, все внутренности растряс. У нас такие колдобины… машины проваливаются!

      – Ты с такой гордостью говоришь о дорожных ямах…

      – Если нет возможности изменить, лучше гордиться.

      Заняли соседние кабинки.

      – Но, что мне нравится в Перми, у вас улицы расположены либо параллельно, либо перпендикулярно. У нас в Брянске так петляют… коренные таксисты путаются.

      – Этим мы обязаны первому губернатору – Модераху, его придумка. Ну чо, через полгодика снова полетаем?

      – Посмотрим. Нужно от этого отойти.

      Забаровский усмехнулся, прочтя надпись на боковой стенке: «Подумав о высоком, не забудь подтереться. Леха-цзы». Туалетные почеркушки в институте отличались от заборных в сторону интеллекта. Руслану особенно понравился стих:

      «Писать на стенах туалета,

      Увы, мой друг, немудрено.

      Среди дерьма мы все поэты,

      Среди поэтов – все дерьмо».

      Особая пикантность – надпись выполнили на оконном стекле.

      Первокурсников загрузили с первого дня: ежедневно по две пары матана – математического анализа. Лазарь Абрамович Грайфер, черноволосый еврей за пятьдесят, расплывчатой конституции, с мерзким одеколоном, говорил и писал бегло, целиком погружаясь в предмет, изредка отвлекаясь на слушателей. Если группа бросала конспектировать и обсуждала проблемы свыше допустимых децибел, математик громко вскрикивал пискливым голоском, начиная новое предложение. Класс утихал до следующей передышки. Просыпалась даже галерка, но через пару минут под рутинную начитку материала засыпала вновь. Некоторые для лучшего запоминания сознательно культивировали гипнопедию.

      Забаровский внимательно слушал, тщательно записывал. Малышев писал мелким почерком, вмещая в одну клетку две строчки. Для красивости объяснял экономией деревьев, скрывая бедность. От первых дней головы друзей распухли до боли, держались на морально-волевых в эффекте присутствия. Сквозила мысль – бросить учебу, сховаться под родительским крылышком. Но детство кончилось, необходимо выбираться в жизнь. Высшее образование делит общество на умных и так себе, нужно стремиться. С каждым днем груз знаний давался легче и к середине семестра воспринимался, словно легкая мигрень. Матрицы представлялись бочками ненужностей, интегралы – неудачной закорючкой, теорема Тейлора – пареной репой. Глеб расслабился, перебрался от земляка ближе к сонной «камчатке», теперь рядом с Русланом на четвертой парте дремал летчик.

      Грайфер усыпил аудиторию унылым изложением, с видом равнодушного кота прохаживался между рядами, готовя для прикорнувших начало фразы в стиле «форте». Неожиданно схватил за руку Малышева, жестом, отметающим любые возражения, потянул из-под парты. На свет выползла потертая книжка с обожженными страницами, пахнущая помойкой.

      – «Адемарус». – Лазарь Абрамович повертел книгу в руках. – Кажется, вы серьезно ошиблись с факультетом… О-о, латынь!

СКАЧАТЬ