карие глаза. Ах, глаза, как они присущи её соплеменникам. За два дня до отъезда, когда Королёк, выполняя служебные обязанности, расстреливал заключённых по выданному ему списку, он вдруг увидел перед собой такие же внимательные глаза, очень ему знакомые. Только принадлежали они не женщине. Это был бывший коллега Королька Моисей Цехановский. Они встретились взглядами, каждый понимал, зачем он здесь, в этом тупике. Моисей не просил пощады, он понимал, что это бесполезно. Королёк тоже хранил молчание. Когда-то, пересекаясь по службе, они приветливо здоровались как добрые родственники, вспоминая, как отгуляли на свадьбе племянника Цехановского Фимы и племянницы Королька Галочки. Они неизменно интересовались один у другого, как дела у молодой пары, и вместе поздравляли друг друга с рождением у пары ребёнка, их общего родственника. Но в тот день всё происходило почти молча, за исключением положенной сверки, чтобы быть уверенным в том, что ни один враг советской власти не ушёл от справедливого наказания и не остался в живых. Сверка закончилась, и Моисей, хорошо знакомый с процедурой, медленно отвёл тяжёлый взгляд от Королька и пошёл по дощатому настилу, перепачканному кровью, туда, где ещё через четыре шага оборвётся его жизнь, туда, где по приказу начальства ещё не так давно он и сам не раз обрывал чужие жизни. Моисей хотел повернуться к Корольку лицом, но тот негромко попросил: «Не надо». И Моисей понял его, отменить приговор и как-то помочь ему Королёк был не в силах, а смотреть ему в глаза он не хотел. Моисей тяжело вздохнул и принял в себя две пули. Королёк постарался выстрелить так, чтобы он не мучался. За это его никто не мог наказать. Он не знал и не хотел знать, за что приговорили Моисея. Кто-то обмолвился, что он помог своему двоюродному брату, врагу народа, получить самый маленький пятилетний срок. Не дело помогать врагам, даже если они твои родственники. Но было причиной это или он просто попал под колесо Бериевских чисток, выполнявших план по расстрелу предыдущего чекистского поколения, Королёк так никогда и не узнал.
На следующий день после расставания, забежав попрощаться с родителями, с разбитыми сердцами из-за того, что не могут их взять с собой, Гута с Аськой шли к вокзалу; в какой-то момент они проходили небольшой пустырь, открывавший вид на реку и мост. Где-то на окраине уже грохотала канонада, но она помнила Юрины слова, что оставаться нельзя ни в коем случае, немцы убивают евреев. Поэтому для неё вопрос не стоял, ехать или нет, нужно было выбираться отсюда как можно раньше и самое главное – вытаскивать Аську. Внезапно Аська стала ей кричать, что она видит самолёты. Гута подняла голову и тоже увидела группу самолётов, стреляющих и скидывающих бомбы. Все звуки явственно доносились, и от этого делалось жутко. Потом появилась другая группа, поменьше, и они стали свидетелями настоящего воздушного боя, со стрельбой и сбитыми самолётами, один из которых разорвался в нескольких сотнях метров от них, повергнув их в ужас. А когда воздушный бой закончился, они увидели, как на мост въезжает поезд. У Гуты защемило
СКАЧАТЬ
