Мой добрый друг. Игорь Корольков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с работами человека, который так сильно повлиял на судьбу моего спутника.

      Иван превосходно знал и биографию художника, и историю написания многих картин. Мимо некоторых он проходил, не задерживаясь, у некоторых подолгу стоял. Иногда приближался к полотну, рассматривал мазки. Так, он надолго задержался у картины «Снежная буря». Он то подходил к полотну, то отдалялся, то снова едва ли не утыкался носом в высохшие краски.

      – Не могу понять, как он это сделал! – сказал Иван. – Вы видите: корабль гибнет!

      – Он знал, о чём писал, – заметил я.

      – В бурю Тернер попросил матросов привязать его к мачте, чтобы наблюдать весь этот ужас.

      – Тогда понятно, почему он сумел это сделать.

      – Я видел то же самое.

      – Всё так похоже?

      – Один в один! Ты теряешь опору, не знаешь – где верх, где низ. Все вокруг тебя кипит и рушится. Ты испытываешь животный страх. Но в то же время тобой овладевает восторг – оттого, что ты участник этой безумной стихии! Говорят, на самом деле Тернер не переживал бурю на корабле. Но я не верю. Иначе бы он не смог всё это написать.

      Следующей картиной, у которой надолго задержался Иван, был «Закат на озере».

      – Говорят, он писал подкрашенным паром, – сказал Иван. – Смотрите, как это точно!

      – Но я не вижу здесь озера! – воскликнул я.

      – Как? – удивился Иван. – Вот же оно!

      – Что внизу, что вверху – всё одинаково.

      – Когда солнце садится, оно заливает светом всё: и небо, и воду, – пояснил Иван. – Потому создается впечатление, что они сливаются.

      Пройдя всю выставку, Иван вернулся к картине, у которой мы не задержались вначале – «Рыбаки в море». Хилую лодку со спущенным парусом вот-вот должно было накрыть крутой волной. В лодке горел фонарь, люди, вверив свои жизни Господу, уходили в неизвестность. Хотелось оказаться с ними и разделить их судьбу. Почему-то было ощущение, что они выживут и вернутся домой – непохожие на тех, кто оставался на берегу. Пронизанные солёным ветром, осыпанные лунной пылью, скользнувшие по грани между жизнью и смертью в мир лавок и вечных долгов, они принесут неуловимый запах жизни иной, непостижимой, доступной лишь сумасшедше отчаянным…

      Иван стоял, забыв обо мне. Казалось, он пытался вернуть те же ощущения, которые испытал в детстве, когда впервые увидел картину. Видимо, это было сделать непросто -между романтичной ночью и зрелым человеком лежали контрабанда, кабаки и проститутки. Возможно, что-то ещё…

      В какую-то минуту Иван резко отвернулся от картины. «Пошли отсюда!» – сказал он.

      Странный буксир

      Утром, едва я вошёл в кабинет, как тут же, почти следом за мной, вкатился мой шеф – начальник Управления Василий Георгиевич Греков. Он был приземист, толст, с добродушным детским лицом. У него было одиннадцать детей. Это обстоятельство сделало его знаменитым. О том, что в Следственном комитете есть человек, СКАЧАТЬ