Одинокий мужчина. Фиалка Пратера. Кристофер Ишервуд

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ девицу. Возможно, он его даже не слышал. Невозможно понять.

      – Может, приятель Лоис и не видел Бога, – вдруг говорит Кенни. – То есть, может, он сам себя обманывает. Приняв дозу, он очень быстро отключился. Потом три месяца провел на реабилитации. Он рассказывал Лоис, что в отключке превратился в черта и мог гасить звезды. Да, я серьезно! Что он гасил их по семь штук зараз. Но при этом жутко боялся полиции. Потому что у них есть особое устройство, чтобы ловить и уничтожать чертей. Называется МО-машина. МО – это ОМ[9] наоборот, ну знаете, так индусы называют Бога.

      – Если полицейские уничтожают чертей, значит, они ангелы, верно? Что же, в этом есть смысл. Заведение, где полицейские превращаются в ангелов, может быть только сумасшедшим домом.

      Кенни смеется над его шуткой. Они входят в книжный магазин. Ему нужна точилка для карандашей. Вот они лежат рядами, в коробочках из разноцветной пластмассы. Красные, зеленые, синие и желтые. Кенни берет красную.

      – Что вы хотели купить, сэр?

      – В общем-то, ничего.

      – Хотите сказать, что пришли сюда просто за компанию?

      – Именно. Почему бы нет?

      Похоже, Кенни искренне удивлен и польщен.

      – Тогда, думаю, вы заслуживаете приз! Выбирайте, сэр. За мой счет.

      – О-о, но… ладно, спасибо!

      Джордж даже слегка краснеет. Словно ему преподнесли розу. Он берет желтую точилку. Кенни усмехается.

      – Я ждал, что вы возьмете синюю.

      – Почему?

      – Разве не синий цвет духовности?

      – А я жажду духовности? И почему вы взяли красную?

      – Что означает красный?

      – Ярость, похоть.

      – Шутите?

      Они молчат, улыбаясь почти интимно. Джордж чувствует, даже если двусмысленность – не самый удачный путь к взаимопониманию, все равно, взаимо-непонимание, готовность противоречить – тоже своего рода вид близости. Кенни расплачивается за точилки, мимолетным почтительным жестом прощается:

      – Увидимся.

      И уходит прочь. Джордж медлит в магазине несколько минут, чтобы не показалось, будто он его преследует.

      Если прием пищи считать таинством, тогда столовая кафедры сравнима с самым аскетичным из домов собраний квакеров. Никаких поблажек во имя создания уютной, возбуждающей аппетит обстановки единения. Это антиресторан. Слишком стерильные столы из хрома и пластика, слишком опрятные бурые металлические контейнеры для использованной бумажной посуды и салфеток. А если сравнивать с шумом студенческой столовой, здесь слишком тихо. Тишина тут безжизненная, стеснительная, неуклюжая. Нет даже чего-то подавляющего или впечатляющего, вроде высоких подиумов Оксфорда или Кембриджа, где обедают почтенные знаменитости. Здесь почти все сравнительно молоды; Джордж один из старейших.

      Боже, как грустно. Так грустно видеть на их лицах, особенно на молодых, этот мрачный, подавленный СКАЧАТЬ