Воображение мира. Александр Иличевский

Чтение книги онлайн.

      Оно из «Войны и мира».

      Лиловая собачонка увязалась за Платоном Каратаевым и Пьером в плену у французов, когда солдат и офицеров увели шеренгой из балагана на Девичьем поле.

      Собачка была низенькой и кривоногой и питалась трупами людей и лошадей, то ковыляла, то нагоняла рысцой колонну пленных.

      Почему такая – лиловая – масть запоминается?

      Наверное, это связано с тем, что у святого Августина, в его демонологии, дьявол тоже лиловый.

      Ибо, как объясняет святой Августин, падший ангел, пройдя через атмосферный слой «нижнего воздуха», приобрел его, «нижнего воздуха», цвет.

      Все это важно потому, что становятся ясней строчки из «Римских элегий» Иосифа Бродского: «Обними чистый воздух, а-ля ветви местных пиний: / в пальцах – не больше, чем на стекле, на тюле. / Но и птичка из туч вниз не вернется синей, / да и сами мы вряд ли боги в миниатюре».

      К тому же «лиловый» часто встречается в стихах Пастернака. «Что в гро́зу лиловы глаза и газоны / и пахнет сырой резедой горизонт».

      Картина «Демон» Врубеля исполнена в лиловых тонах: вот мы и вернулись к нашей загадочной лиловой собачонке, к доказательству реальности ада.

      Таковы дуги воображения, позволяющие нам этот мир уловить.

      В русской культуре мировой сад появляется по-настоящему усилиями Чехова. Сад Чехова и возы сушеной вишни, тянущиеся в направлении Москвы (гекатомба бутафорской крови, возы условных жертвоприношений, словно бы выкупающих из небытия своих владельцев, посланные в храм культуры, надежды, избавления – в столицу), в национальном сознании обычно выступают в роли символа ускользающего освобождения – материального, душевного, климатического, духовного, какого угодно. Символа честного чистого труда и заслуженной награды.

      Конечно, эти значения вполне справедливы. Но Чехов в корне амбивалентен, он лучше многих понимал, что художественный образ не может быть однозначным.

      Вишневый сад – сам по себе объект баснословный, мифический, – и на эту неглавную его черту указывают сведения о том, что в Европе вишня впервые появилась благодаря гурману и устроителю кулинарно-пиршественных оргий Лукуллу, привезшему ее из Персии. Главное же значение его, вишневого сада, смыслового облака в том, что цветущие вишни для героев пьесы оказываются пространством загробной жизни.

      В «Черном монахе» – своего рода гимне проклятий в адрес провидения, стоящего за спиной художника не то с мечом, не то с пальмовой ветвью виктории, – тоже есть сад, но яблоневый, весь в цвету: в заморозки в полнолуние он окутан дымом костров, разведенных садовником, спасающим цвет и урожай.

      Сады римских придворных – Саллюстия, Лукулла, который более известен как ценитель соловьиных язычков, чем как тот, кто подарил Европе вишню, – вошли в моду. Среди них была и вилла императора Адриана, не отпускавшая его от себя на протяжении всего правления империей. Именно отсюда, близ пруда, отражающего СКАЧАТЬ