Любовь как смерть. Елена Арсеньева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к которой властно влекло его сердце. Он только чуть-чуть изменит череду событий, чуть-чуть подтолкнет судьбу. Никаких смертей! Только маленькая подножка его высококняжеской светлости – остальное, можно не сомневаться, сделает молодой император!

      Поэтому Федор не ответил Алексею Григорьевичу; вопрос Василия Лукича показался ему куда интереснее:

      – Коли ты так все порассудил, то, может, и знаешь, через что Данилыча отрава настигнет?

      Федор медленно улыбнулся. Теперь ему казалось, что он предвидел ответ на этот вопрос еще вчера, когда во дворце Меншикова забрел в шахматную комнату! И он проговорил, глядя в невинные голубые старческие глаза Василия Лукича своими яркими, молодыми, но столь же голубыми и невинными:

      – Надо полагать, господин генералиссимус по-прежнему играет в шахматы только белыми и грызет голову ферзя, когда задумается?

      – Шахматы! – презрительно проворчал Алексей Григорьевич.

      Василий же Лукич не проронил ни слова, а на лице его… Федор удивился… не радость, не торжество. Что, страх, что ли? Да нет, не может быть!

      «Я наступил на голову змеи», – пришло в этот миг в голову Василию Лукичу старинное выражение, означающее, что дело чревато бедою… но отступать было уже поздно.

      Глава 8

      Венец королевы Марго

      – Ох, ну угодил! Ну, порадовал! Ну, уважил!

      Да, сомневаться, что подарок пришелся светлейшему по душе, было невозможно. Да разве сыщется человек, кто не пришел бы в восторг при виде сего набора шахмат, выполненных из фарфора и одетых в шелковые одежды, которые с поразительной точностью и тщательностью копировали моды времен короля Генриха IV, – а сам он, кстати, изображал шахматного короля. Королеву его изображала красотка Маргарита Наваррская, в то время как вторая жена Анри[12], Мария Медичи, стояла в ряду пешек рядом с Габриэль д’Эcтре, крошкой Фоссез и всеми прочими более или менее известными фаворитками любвеобильного Беарнца[13]. Двух офицеров по прихоти художника изображали Колиньи[14] и Равальяк[15] – последний, видимо, для напоминания о бренности всякой удачи. Черные фигуры в точности повторяли белые, однако вместо разноцветных одеяний были облачены в мрачные траурные наряды. Тонкость, с которой оказались выписаны лица, была изумительная, и Меншиков умилялся точеным куколкам, словно дитя.

      Князь Федор любезно улыбался, с трудом скрывая нетерпение: хотелось поскорее приступить к исполнению своего замысла. Ему повезло застать светлейшего в редкую свободную минутку, однако вот-вот мог воротиться с охоты государь, или явиться докучливый проситель, или войти кто-то из домашних… И он едва не подпрыгнул от радости, когда Александр Данилыч азартно вскричал:

      – Сыграем, голубчик? Не откажи старику!

      – Воля ваша, – согласился Федор с видимым равнодушием и, не желая оставлять судьбе ни малейшего шанса на ошибку, потянулся к черным фигурам СКАЧАТЬ